Эон. Часть 1 (СИ)

Она плакала. Плакала, уронив руку на колени, медленно принимая, осознавая то, что случилось, знакомясь с новой реальностью, в которой не было Скотта. Марита продолжала говорить, даже гладить ее по волосам, ободряюще обнимала за плечи, но все это происходило где-то далеко-далеко, а ее голос раздавался будто в тумане. Джайна не слышала ее – перед глазами, выстеленными густой пеленой из слез, стоял Скотт, и прошло, наверное, много времени, прежде чем новая реальность начала понемногу приобретать свои очертания.

Марита продолжала говорить. Что-то о том, что жизнь не кончается, что Джайна не должна сдаваться, а должна продолжать бороться – в память о Скотте, о том, что он для нее сделал, а новая реальность капля за каплей вливалась в Джайну, перековывая ее, сталкивая с очевидными вещами – безжалостными и холодными, которым нет никакого дела до ее страданий, но которые придется принять. Как новые правила новой игры, но иначе не выжить.

Горе настигло ее. Горе разбило ее. Джайна ушла глубоко в себя, выплакав много-много слез, и все это время Марита не отходила от нее, гладила по волосам и всячески утешала, постепенно Джайна начала чувствовать тепло ее ладоней, постепенно она до отчаянного про себя умоляла, чтобы эта чудесная женщина не прекращала прикасаться к ней, потому что иначе она совсем сойдет с ума, потому что ей так необходима хоть чья-то поддержка, и Марита – последнее, что у нее осталось на целом белом свете. И Марита будто бы чувствовала, как мысленно звала ее Джайна, и не отходила – продолжала находиться рядом, пока андроид все-таки каким-то образом постепенно не начала приходить в себя.

Это – естественный процесс, потому что после слез наступает апатия, а после апатии вдруг поднимаешь голову, налитую тяжелым свинцом, и как-то устало оглядываешься вокруг. Тебя поглощает безразличие, и ты здороваешься с новой, настоящей реальностью, которая всегда существовала вокруг тебя и которую ты не видел, потому что был чертовски слеп.

В конце концов со стула поднялась и Джайна. Подкосившаяся, апатичная, устало равнодушная ко всему, что происходит вокруг, она сдержанно поблагодарила Мариту, которая было бросилась к ней, но остановилась на полпути, и, не оборачиваясь, побрела прочь из медицинского кабинета.

Люди бежали мимо нее, что-то говорили, с кем-то ругались и куда-то торопились, но впервые за все это время ей не было до этого никакого дела – Джайна шла, не замечая никого и ничего вокруг, она искала только одно существо, с которым ей было жизненно необходимо поговорить.

F2 ей удалось поймать совершенно случайно, когда шли последние приготовления к предстоящей атаке. Он остановился и даже прервал свою работу, как только увидел ее, понял, что она получила адресованное ей сообщение. И Джайна поняла, что он понял.

– Спасибо, – только и сообщила она, больше ничего не произнеся, но вложив в это слово абсолютно все эмоции, какие у нее были. Благодарность за то, что он не оставил ее, что продолжал носиться с ней, когда ему было совершенно неудобно, за то, что все-таки всегда ее слушал, пусть и отвечая порой грубо, за то, что заступился перед этими чужими-чужими людьми, за то, что не сообщил сам, а передал через Мариту. В одно слово она вложила всю благодарность – такую разную, не похожую друг на друга. И F2 понял.

Теперь они были до смешного и абсурдного похожи друг на друга – одиночки без какой-либо цели, у которых не было дома и которые были вольны скитаться по всей вселенной. Но если один уже привык к такому кочевому образу жизни, то вторая только была в начале своего представления о том, что ее теперь ждет, и, что F2 знал наверняка, она точно не была готова перенести все это в одиночку.

– Я возьму тебя на Церебрилий. Когда все это закончится, – пообещал он, и Джайна подняла на него свои голубые глаза – человеческие на первый взгляд, но если присмотреться, то не водянистая радужка, а механическая линза была спрятана в них.

Так они и стояли несколько минут, смотря друг на друга, огромный двухметровый дроид и миниатюрный изящный робот, такие разные по своей конструкции и сознанию, сейчас же походившие один на другого больше, чем когда либо, так они и стояли, не произнося ни слова, а мимо них неслись люди, отдававшие какие-то приказания, катились какие-то орудия, но на этот миг они оба будто выпали из обычного мира: Джайна, испытывающая абсолютно все человеческие эмоции, и F2, которому подобное было чуждо. И все же они понимали друг друга лучше, чем кто-либо другой, потому что были похожи – страшно и прекрасно одновременно.

Но вот чей-то резкий окрик, кажется, Глейна, заставил F2 развернуться и двинуться к нему навстречу, а Джайна вдруг резко вернулась в реальный мир, который снова заиграл яркими красками – пробуждение было слишком неожиданным, и андроид, еще не отошедшая от ужасных известий, во все глаза уставилась на то, что творится вокруг нее.