Эон. Исследования о символике самости

¹³⁷ Что же касается упомянутых 5000 лет, то здесь мы получаем 1239 г. н. э. Это была эпоха, известная своей духовной нестабильностью, революционными ересями и хилиастическими ожиданиями; в то же время она стала свидетельницей основания нищенствующих орденов, вдохнувших в монашество новую жизнь. Один из наиболее сильных и влиятельных голосов, возвестивших о наступлении «новой эры духа», был Иоахим Флорский (ум. в 1202 г.), чье учение осудили на Четвертом Латеранском соборе в 1215 году. Иоахим ожидал снятия седьмой печати уже в относительно ближайшем будущем, пришествия «вечного евангелия» и господства «intellectus spiritualis», наступления эры Святого Духа. Начало этому третьему эону, говорил он, уже положил св. Бенедикт, основатель бенедиктинского ордена (предполагается, что первый монастырь был построен вскоре после 529 г.). Один из последователей Иоахима, францисканец Жерар из Борго Сан Доннино, провозгласил в своем «Introductorius in evangelium aeternum», появившемся в Париже в 1254 г., что три главных трактата Иоахима и есть вечное евангелие и что в 1260 году оно заменит собой евангелие Иисуса Христа[173]. Как мы знаем, Иоахим видел в монашестве подлинного носителя Святого Духа и по этой причине датировал тайное начало новой эры временем жизни св. Бенедикта, который основанием своего ордена оживил монашество на Западе.

¹³⁸ Уже Петру д’Альи время правления папы Иннокентия III (1198–1216 гг.) казалось весьма значимым. Около 1189 года, утверждает он, завершился очередной цикл обращения Сатурна («completae anno Christi 1189 vel circiter»). Он выражает сожаление, что папа осудил трактат аббата Иоахима[174], а также еретическую доктрину Альмарика[175]. Последний – философ-теолог Амальрик из Бена (ум. в 1204 г.), участвовавший в широко распространенном движении Святого Духа того времени. Именно тогда, сообщает Петр д’Альи, возникли доминиканский и францисканский нищенствующие ордена, «что было великим и чудесным достижением для церкви христианской». Таким образом, он подчеркивает те же явления, которые и мы считаем характерными для той эпохи, и рассматривает эту эпоху как предсказанную астрологией.

¹³⁹ Дата основания монастыря в Монте-Кассино очень близко подводит нас к 530 году, который пророчества, содержащиеся в Талмуде, полагают критическим. По мнению Иоахима, именно тогда было положено не только начало новой эре, но и новому «состоянию» мира – эпохе монашества и царству Святого Духа. Его начало по-прежнему приходится на сферу Сына, однако Иоахим психологически корректно полагает, что новое состояние – или, как сказали бы мы, новая установка – должно вначале проявиться в виде более или менее латентной предварительной стадии, за которой затем последует fructificatio, «пора цветения и плодоношения». Во времена Иоахима о плодоношении говорить было еще рано, однако всюду можно было заметить необычное волнение человеческого духа. Каждый ощущал ветер пневмы; это была эра новых и неслыханных идей, распространяемых катарами, патаренами, конкорриччи, вальденсами, Нищими из Лиона, бегардами, Братьями Свободного духа, орденом «Хлеб через Бога»[176] и всеми прочими аналогичными движениями, как бы они ни назывались. Их явное возникновение приходится на начало XI века. Собранные Ханом документы того времени проливают яркий свет на идеи, циркулировавшие в этих кругах:

Также они верят, что они суть Бог по природе без разграничения… и что они вечны…

Также, что не нуждаются они ни в Боге, ни в Божественности.

Также, что они суть царствие небесное.

Также, что они незыблемы на новой скале, ничему не радуясь и ничем не тревожась.

Также, что человеку надобно следовать внутреннему побуждению, нежели каждодневно проповедуемой истине Евангелия… Говорят они, что в Евангелии содержатся поэтические материи, не соответствующие истине[177].