Эон. Исследования о символике самости

¹⁴³ В последующие годы отголоски движения Святого Духа захватили четыре выдающихся ума, имевших громадное значение для будущего. Это были Альберт Великий (1193–1280 гг.); его ученик Фома Аквинский, философ Церкви и адепт алхимии (как и Альберт); Роджер Бэкон (ок. 1214 – ок. 1294 гг.), англичанин, предвосхитивший индуктивную науку; и Майстер Экхарт (ок. 1260–1327 гг.), независимый религиозный мыслитель, чьи труды переживают сейчас возрождение после шести веков забвения. Некоторые люди справедливо видят в движении Святого Духа предшественника Реформации. Примерно в XII–XIII веках мы обнаруживаем зарождение латинской алхимии, философское и духовное содержание которой я постарался прояснить в моей книге «Психология и алхимия». Упоминавшийся выше (абз. 139) образ «незыблемости на новой скале» имеет удивительное сходство с центральной идеей философской алхимии, lapis philosophorum, рассматриваемым как параллель Христу, «скале», «камню», «краеугольному камню». Присциллиан (IV в.) говорит: «Христос для нас скала, Иисус для нас краеугольный камень»[182]. Алхимический текст повествует о «скале, по которой трижды ударил жезл Моисея, и вода излилась из нее»[183]. Lapis называют «священной скалой» и описывают как имеющий четыре части[184]. Согласно св. Амвросию, вода из скалы – прообраз крови, пролившейся из бока Христа[185]. В другом алхимическом тексте упоминается «вода из скалы» как эквивалент универсального растворителя, aqua permanens[186]. Кунрат, в свойственных ему цветистых выражениях, говорит даже о «Petroleum sapientum»[187]. Наасены называли Адама «скалой» и «краеугольным камнем»[188]. Обе эти аллегории Христа упоминают Епифаний в своем «Ancoratus» и Фирмик Матерн[189]. Данный образ, равно распространенный как в церковном, так и в алхимическом языке, восходит к Первому посланию Коринфянам (10:4) и Первому посланию Петра (2:4).

¹⁴⁴ Таким образом, новая скала занимает место Христа так же, как вечное евангелие должно было занять место послания Христа. Через сошествие Святого Духа, , сыновство, внедряется в каждого индивида, так что каждый, обладающий Святым Духом, будет новой скалой, согласно Первому посланию Петра, 2:5: «И сами, как живые камни, устрояите из себя дом духовный»[190]. Таково логическое развитие учения о Параклете и сыновстве, как явствует из текстов Луки (6:35): «И будете сынами Всевышнего», и Иоанна (10:34): «Не написано ли в законе вашем: “Я сказал, вы боги?”». Уже наасены, как мы знаем, пользовались этими аллюзиями и тем самым предвосхитили весь путь исторического развития – от монашества к движению Святого Духа, от Theoloqia Germanica к Лютеру и, наконец, от алхимии к современной науке.

¹⁴⁵ Но вернемся к теме Христа и рыбы. Согласно Дельгеру, христианский символ рыбы впервые появился в Александрии приблизительно в 200 г.[191]; аналогичным образом, крещальную купель довольно рано стали называть piscina (рыбный садок). Это предполагает, что верующие были рыбами, на что намекают и Евангелия (например, Матф., 4:19). Христос хочет сделать Петра и Андрея «ловцами человеков» и использует чудесную ловлю рыб (Лк., 5:10) как парадигму миссии Петра.

¹⁴⁶ Непосредственно астрологический аспект рождения Христа подчеркивается в Матф., 2:1 и далее. Волхвы с востока были звездочетами; увидев необычное созвездие, они сделали вывод о таком же необычном рождении. Эта история доказывает, что, вероятно, уже во времена апостолов на Христа смотрели с астрологической точки зрения – по крайней мере, связывали его с астрологическими мифами. Второй вариант подтверждают апокалипсические высказывания Иоанна. Поскольку этот крайне сложный вопрос уже обсуждался специалистами, более компетентными, чем я, мы в состоянии поддержать нашу аргументацию надежно установленным фактом, что следы астрологической мифологии можно различить в историях земной и неземной жизни Спасителя[192].