Эона. Последняя заклинательница драконов

– Даже если это правда, неважно. – Я всплеснула рукой, словно отмахиваясь от обвинений. – Все изменилось. Отныне я должна совершать такое, чего прежде и вообразить не могла.

– Для меня важно, – сказал Чарт.

Я резко повернулась к нему:

– Что?

Тело его дрогнуло, но не взгляд.

– Этот дар действительно благословение богов, леди Эона, и я благодарен тебе. – Чарт сглотнул и поднял диск на шнурке. – Но ты также даровала мне свободу – право выбирать и решать за себя. А на собрании ты его отняла. – Он кашлянул и запрокинул голову, растягивая мышцы горла. – Когда ты была просто Эоном, ты была моим другом. Ты всегда видела во мне настоящего человека, а не демонического уродца без голоса и ума. Но в шатре ты превратила меня в уродца.

Чарт вытянулся во весь свой немалый рост, сотрясаясь от усилий:

– Ты даже не смотрела мне в лицо, пока все не кончилось. Я был просто вещью, на которой ты испытывала свою власть.

– Нет, все не так, – возразила я, но острое жало правды в его словах уже пронзило сердце. – Ведь ты же все равно согласился бы на исцеление, разве нет?

– В том и дело, – язвительно вставил Рико, – ты не дала ему выбора.

– Не нужно говорить от моего имени, – буркнул Чарт и вновь повернулся ко мне. – Ты уже забыла, каково быть калекой? Тем, кому не полагается ни чувств, ни человечности? Мой друг Эон никогда бы не забыл.

– Я не забыла, – заверила я, сражаясь с гневом. – Но я больше не Эон. Все изменилось. Я леди Эона. Зеркальный заклинатель. Нейзо императора.

– Значит, теперь ты не должна думать о других? – требовательно спросил Рико. – У тебя отныне собственные нормы морали?

– Это несправедливо. – Горечь моей обиды сосредоточилась на Деле и Чарте. – Я всегда думаю о других. Ни одному из вас не понять, каково это.

– И все равно ты должна была спросить меня, – упрямо гнул Чарт. – Эон бы спросил.

Дела коснулась моей руки:

– Знаю, на собрании тебе пришлось нелегко. Ты пошла против собственных представлений о хорошем и плохом. И в глубине души ты это понимаешь. Не позволяй власти одурманить твой дух, Эона.

Я отшатнулась:

– Кто ты такая, чтобы говорить о власти и духе? Я Зеркальный заклинатель и поступаю, как считаю нужным.

Рико выпучил глаза:

– Только послушай себя. Что-то подобное мог сказать Идо. Он овладел твоим разумом так же, как телом.

– Рико! – ахнула Дела.

– Неправда!

Моя пылающая ярость устремилась к островитянину в поисках его хуа, дабы заткнуть этими словами его же глотку. Я чувствовала, как мое сердцебиение вытягивает его жизненную силу; пульс Рико ускорился, смешанный со страхом, и он согнулся пополам. Чарт попытался ухватиться за воздух, колени его подкосились. Дела бросилась вперед и успела подхватить хрупкое тело прежде, чем мальчик упал на пол.

Что я творю? Я резко оборвала связь.

Задыхаясь, Рико поднял голову:

– Это теперь твой ответ на все вопросы?

Крутанувшись на пятках, я понесла свою боль к двери. Лон отодвинулся, а от вида жаждущей зрелищ толпы мое горе вновь превратилось в гнев.

– Идите в свои шатры! – закричала я.

Они изумленно уставились на меня.

– Ну же! – вопила я. – Убирайтесь!

Кланяясь, зеваки попятились и, разделившись на маленькие группы, разбрелись по дорожкам между палатками.

Рилла встала:

– Что стряслось?

– Я Зеркальный заклинатель, вот что, – горько выдавила я и оглянулась на дверь, но Лон уже ее закрыл. – Передай Чарту, что я сожалею.

– О чем? Что исцелила его?

– Нет. Скажи, мне жаль, что я больше не Эон.

Сопровождающие торопливо окружили меня, и я двинулась прочь от недоумевающей служанки. Зеркальный заклинатель не извиняется за свою силу.

* * *

Ужин затягивался, ибо вожди племен желали показать императору местные деликатесы и развлечения. Все свелось к морю козлятины, кислому рисовому вину под названием «Убийца демонов», танцам под барабаны и общению с непомерной бравадой, когда смех перерастает в визг, а выпивка становится состязанием. Я сидела на возвышении слева от Киго под полумесяцем в открытом безоблачном небе. Место трапезы окружали вкопанные в землю факелы.

Было мало шансов для приватной беседы – вожди наперебой привлекали наше внимание, а народ громогласно веселился, так что нам с Киго удалось перекинуться лишь парой случайных фраз. Но в миг редкого спокойствия он наклонился ко мне и отыскал мою руку под низким столом. Нежное прикосновение пальцев чуть ослабило мою боль.

– Ты бледна. – Дыхание Киго было приправлено вином. – Что-то не так?

Я сглотнула, пытаясь избавиться от маслянистой тошноты, которую явно вызвало приближение черного фолианта. Глаза мои невольно скользнули к Идо, сидевшему под охраной на другом краю круга. Киго настоял, чтобы он присутствовал на ужине, но заклинатель отказался от еды и питья. Он не шевелился, будто от малейшего движения мог развалиться на части, а кожа его посерела, отчего лицо сразу стало казаться старше. Мне подурнело от одной только близости фолианта, а Идо был связан с ним напрямую через Дракона-крысу и Диллона. Я даже представить не могла, как он страдает.

Киго проследил за моим взглядом:

– Он выглядит больным.