Эпатаж

– Когда ты зашёл в ГУМ, я постоял немного ипошелна Красную площадь. Мне было интересно где они были и что делали. Я прошёл к центру и увидел Сергея, который стоял спиной ко мне и смотрел на мавзолей. Того идиота не было видно. Потом он вдруг появился на трибуне мавзолея, никак не могу понять, как он смог это сделать, так незаметно. И вот с трибуны он начал кричать. Сначала я не понимал о чём он говорил, поэтому и подошёл поближе. Сергей не видел меня, но этот идиот увидел и стал кричать ещё громче. Он будто обращался к нам: – «Уберите эту гнилую собаку отсюда, а то мавзолей совсем провонял гнилью. Дайте людям дышать свободно, откройте границы страны, долой коммунистическую партию! долой КГБ! Да здравствует Америка и свобода! ТоварищЧелтакян, разве ты не хочешь, чтобы твоя республика была свободной?» – Потом он обратился ко мне: – «Товарищ Гохарман, разве ты доволен тем, как обращаются с евреями?» – Какие-то туристы его фотографировали, снимали на кинокамеры. Когда он назвал меня, я застыл на месте. Я чуть не обмочился от страха; Даже сейчас, когда вспоминаю, мой мочевой пузырь готов лопнуть.

Он действительно не был похож на человека, он весь посинел от страха и злобы.

– Туристы повернулись ко мне и стали снимать меня тоже. Потом несколько человек в формах и штатском поднялись на трибуну. Он всё кричал: – Смотрите, как поступают со свободным человеком, тираны! Вашу мать! Отпустите, вашу мать! – Всё это продолжалось всего пару минут. Его тут же схватили, подбросили в воздух и слету спустили вниз. Я стоял остолбеневший, Сергея тоже скрутили тут же. Откуда-то появились машины, их затолкали по одному, и только после этого направились ко мне. Я чувствовал, что мне надо было бежать и сорвался с места.

– Вот тебе и эпатаж! – именно такой была моя первая реакция. – А что этому идиоту нужно было от вас?! Это значит, что он злой идиот. – Гохарман не отвечал, он сидел всё ещё в ожидании и думал, а вдруг ему не удастся выкарабкаться из этого дела.

– Ты знал что-нибудь о том, что он должен был сделать это сегодня? – Он ничего не ответил. – Скажи, знал или нет? – настаивал я.

– Да, он о чём-то болтал утром, говорил, что сегодня он должен покорить трибуну мавзолея и обратиться к народу. Я подумал, что он опять форсит, как и всегда.

– То есть, когда они шли на Красную площадь, ты знал, что он мог сделать что-то в этом роде?

– Да, но я не был уверен, что от действительно сделает это.

– А Сергей знал об этом?

– Не знаю, может быть и знал.

– Если он знал и пошёл с ним, значит он тоже идиот; на что он надеялся?!

Некоторое время мы сидели задумавшись. Входящий на платформу состав не давал возможность говорить. Поезд шумом покинул платформуи я нарушил тишину.

– Ты раньше слышал от него подобные антисоветские высказывания?

– Нет, никогда. Я и представить себе не мог, что у него было такое представление или видение этого вопроса, подобного от него я никогда не слышал.

– Ты уверен, что у него действительно такое видение? Ты думаешь у него хватает ума для того, чтобы иметь своё мнение, о том, чьё место наверху, а кого долой?!

– Не думаю. Наверно, он это делает для эпатажа, чтобы привлечь к себе внимание. Быть может он всё это слышал от нашего соседа в коммунальной квартире. Это бывший ЗЭК, он когда выпьет, то всё время выкрикивает такие вещи и ругает коммунистическую партию и правительство.

– Я поражаюсь Сергею, чем этот идиот заворожил его, что он не отходит от него ни на шаг?

– Ты знаешь, он всё время старается доказать Сергею, что он крепкий малый и везде, где они бывают вместе, создаёт ажиотаж. Он и про тебя сказал: – Я знаю, что он меня не терпит, но я докажу ему, что я гениальный актер и он признает меня так же, как признают меня другие.

– Да, я заметил, как он пытался доказать свою гениальность, когда приглашал меня на Красную площадь.

– Да, он был ажитирован, он хотел иметь свою публику.

– Вот сейчас у него будет сильная публика, там и будет развлекать всех. А ты знаешь, что им обоим дадут, по меньшей мере, по десять лет, если не больше?!

– А может быть и мне. – Сказал понурый Саша.

– Да, если найдут, как подстрекателю и сообщнику… Ведь ты на два года старше его! – он кивнул головой. – Именно это и учтут.

Там мы и расстались, и после этого я его больше никогда не видел. Я вернулся обратно в К-9 и выслал телеграмму – молния в Тбилиси. Я помнил, что отец Сергея был режиссёром театра юного зрителя. Я написал всего одну фразу: «Сергея арестовали в Москве, срочно присмотрите за ним». Из почты я вышел с чувством исполненного долга, хотя после этого я больше не виделся и с Сергеем тоже.