Эпидемия. All inclusive

— Ой! — пискнула Маша, приживаясь к Виктору, а стоящий рядом с седым ученым Серж отшатнулся.

Но профессор на присутствующих внимания не обращал вовсе — вставив пистолет в рот, он ни на мгновенье не задумываясь, нажал на курок. Хлопнул выстрел, и ткань шатра за его спиной окрасилась красным.

Самоубийца дернулся, но остался стоять на ногах; в глазах его плескался ужас и боль. Торопливость сыграла с ним злую шутку — вместо того чтобы направить ствол вверх, чтобы гарантированно вышибить себе мозг, он держал пистолет почти горизонтально, и пуля прошла через шею.

Ученый все равно умер, только не сразу — упав на землю, он еще некоторое время дергал ногами, истекая кровью. От каждого звука, когда стоптанные каблуки ботинок ударялись и царапали утоптанную землю, присутствующих пробирала дрожь.

— Чего это он? — неожиданно громко прозвучали в наступившей тишине слова Виктора.

Маша, уткнувшаяся в плечо Виктора, начала тихонько подвывать от испуга.

— Блять, — совершенно по-русски, даже в этот раз без акцента, произнес Серж.

— Твою мать… — невольно выдохнул Виктор, расширенными глазами взирая на затихшее тело, стекленеющими глазами взирающее в потолок.

— Зачем? — ошарашенно спросил Серж.

— Может посмотреть, кому он звонил? — вдруг пискнула Маша из подмышки Виктора.

Часть первая. «Все включено»

Сергей Тишевский, 25 лет 3 октября, вечер

Наклонив голову вниз, прикрыл глаза ладонью, чтобы никто не видел и несколько раз с силой зажмурился. Чуть встряхнулся, сглотнул ком в горле и, стараясь отвлечься от одолевающих меня мыслей, уперся взглядом в обтянутую джинсами попку прямо передо мной. А ничего так — подумал я, оценив ягодицы и длинные ноги в ботфортах на высоком каблуке.

Автобус ехал непередаваемо долго, и за окнами еще не видно ни зги, лишь огни взлетно — посадочной полосы иногда вдали мелькали. Я болтался на поручне в конце салона и мне были хорошо слышны звуки двигателя, который подвывая, разгонял машину после поворотов.

Подняв взгляд, посмотрел в стекло, которое снаружи располосовали косые капли дождя и в четком отражении увидел личико эффектной блондинки. Она разговаривала с подругой, одной рукой держась за поручень, второй жестикулируя. Когда девушка засмеялась, даже в отражении окна стала заметна белизна ее улыбки. К обсуждению подключились парни, как я понял из их компании, причем сразу трое. Так, ну здесь видно не вариант зазнакомиться. Снова внимательно осмотревшись, среди мрачно-темных кожаных и болоньевых спин увидел еще одну девушку миловидную — темненькая, волосы туго назад зачесаны. На меня посмотрела с интересом, улыбнулась уголком рта, но тут же повернулась к пожилой тетке с ребенком на руках и начала сюсюкаться с малышом. Мда, хорошенькая, но тоже не вариант.

Между тем, автобус, завывая двигателем, все вез и вез нас по бесконечной дороге, удаляясь от терминала Домодедова. На поворотах салон покачивало, и стоящая рядом блондинка периодически терлась об меня. Приятно.

Я все крутил головой, оглядывая соседей по салону. Внимание привлек парень, стоящий через несколько человек дальше — в отличие от всех, одетых, как полагается одеваться в октябрьской Москве, этот был в кроксах на голую ногу, широких цветастых шортах и майке; за плечами у него висел ядовито — желтого цвета рюкзак. Парень громко смеялся, обсуждая что — то со своим приятелем, одетым как все в салоне. Шаристый — переоделся в аэропорту. Там, куда мы летим, холодно не будет, даже наоборот.

Если прилетим.

Тут парень в цветастых шортах дружно засмеялся вместе со своим спутником, и я почувствовал укол зависти — Стас, засранец, кинул меня с этой поездкой, так что я в одиночестве теперь. Собирались вместе, а он соскочил в последний момент — на работе аврал у него, не смог уехать. Еще раз машинально помянув Стаса добрым словом, я мысленно послал «лучи благодарности» другу.

Автобус, наконец, замедлил ход и остановился. Приводы дверей зашипели, и холодный ночной воздух ворвался внутрь. Подхваченный волной народа, я вышел на улицу, с удовольствием глубоко вздохнув. Достал телефон, посмотрел время — 23:34. Мелькнула надежда, может, кто позвонит сейчас, может на работе что случилось и надо срочно туда ехать. А может… не может, — оборвал я сам себя. Осмотрелся вокруг — большинство уже двинулось к трапу, многие весело переговариваясь, кое — кто торопливо курил. Еще бы, больше четырех часов предстоит без дудки провести.

Будто нехотя, я перевел взгляд на самолет. По сравнению с двумя другими рядом, наш Боинг семь-три-семь казался совсем игрушечным. С опаской я посмотрел на двигатели самолета, висящие реально низко, едва не касаясь полотна взлетно посадочной полосы.