Эпидемия. Начало конца

Сержант Шеперд осматривает убитых. Дуло его винтовки, как на учениях, поворачивается в направлении малейшего движения. Он оборачивается налево. Кончик указательного пальца правой руки слегка касается спускового крючка. В прицеле автоматической винтовки оказывается шиитка в черной парандже. Она истошно голосит над изувеченным телом мертвого сына, вытирая кровь с его обожженного лица.

Сержант Шеперд идет дальше. Убитой горем матери он ничем помочь не сможет.

Паранойя придает уставшему от тяжелого снаряжения телу новые силы. Сознание изнемогает от недосыпания. Издали слышен женский крик, но этот звук существенно отличается от выражения горя лишившейся сына матери. Там происходит нечто ужасное.

Отделившись от группы своих людей, сержант Шеперд входит в здание сгоревшего полицейского участка. Он делает вид, что не слышит команд в наушниках шлемофона. Стены строения испещрены осколками, потому что полицейский участок был одной из важных целей нападения суннитских боевиков. Сержант пересекает заваленное поломанной мебелью помещение, направляясь к комнате в задней части здания.

Там трое мужчин и… девочка. На вид лет четырнадцать-пятнадцать. Окровавленная кофточка разорвана на груди. Ниже талии — нет одежды. Она лежит животом на столешнице.

Насильники — члены ветви иракской службы безопасности, организации перебежчиков с подмоченной репутацией, не раз подозревавшихся в том, что они покрывают «эскадроны смерти» религиозных фанатиков. Один мужчина насилует девчонку сзади. Его штаны сползли до лодыжек. Он держит ее за волосы. Его двое товарищей в полном вооружении ждут, словно животные, своей очереди.

Темные глаза и дула винтовок встречают непрошеного гостя, вторгшегося в этот вертеп беззакония.

Напряжение, впрочем, моментально сходит с лиц иракцев. Насильники, ободренные общностью мужского начала, нервно улыбаются американцу.

— Ты хочешь эту суннитскую сучку?

Голос в наушниках шлемофона приказывает Шеперду уходить:

— …не ваша война, сержант. Немедленно покиньте помещение!..

Его запятнанная, но не заскорузлая совесть против этого. Он не знает, что делать.

Девчонка просит о помощи. Ее слова не требуют перевода с фарси.

Кровь стучит в висках. На акт беззакония нужно реагировать немедленно, но Патрик понимает, что его следующий опрометчивый шаг запустит череду событий, которые, скорее всего, закончатся его смертью и, возможно, смертью этой девочки.

Правая рука вздрагивает на патронной обойме. Указательный палец ложится на курок. В темных глазах иракцев вспыхивают огоньки беспокойства.