Эпидемия. Начало конца

Дом остался на другой стороне земного шара… Поле боя — это островок одиночества, страха и полной сумятицы… Где кончается правда и начинается кривда?.. Моральный выбор приходится делать чуть ли не ежеминутно… Постепенно правила упрощаются: главное — остаться в живых и вериться домой…

Чтобы выжить, надо убивать…

Деревня на берегу Евфрата… Большинство крестьян никогда прежде не видели ни одного живого американца… Мужчина и его сын бегут к тебе… Их намерения столь же непонятны, как фарси, на котором они что-то выкрикивают… Он машет им руками, призывая остановиться, но отец и сын продолжают бежать. Он кричит что-то на своем чудовищном фарси, но иракцы его, кажется, не понимают. Расстояние между ними сокращается. С каждой секундой опасность оказаться рядом со спрятанной на их теле взрывчаткой (если, конечно, это смертники) возрастает. Иракцы вбегают в зону поражения.

Из его винтовки вылетает кусочек раскаленного свинца. Отец падает, как подкошенный.

Девятилетний мальчик опускается на колени возле мертвого отца, не веря в реальность происходящего. Красное пятно медленно расплывается на одежде убитого. В порыве ненависти мальчик вскакивает и продолжает бежать к завоевателю, который только что застрелил его отца. Не погибли ли другие члены его семьи? Кто знает? Зачем он бежит? Кто знает? Возможно, он и сам не понимает этого.

Жизнь рождается и умирает за долю секунды. Поведение мальчика представляет угрозу. Правила выживания довольно просты.

Патрик стреляет в мальчика. Теперь сын воссоединился со своим отцом…

Время проходит в бесцельном, полуживотном существовании. Шеп чувствует, как превращается в тень человека. Такие, как он, составляют крошечные винтики огромной машины под названием «армия». У таких, как Шеп, никогда не берут интервью. Их показывают на экранах телевизоров, но никогда не дают им права голоса… День сменяется ночью, а ночь днем… Приятные сны и мечты о лучшей жизни сменяются кошмарами во сне и наяву. Душа черствеет. Разум занят только мыслями о том, как бы не погибнуть. Впрочем, от солдата только этого и ждут… Собственная воля побеждена. Воспоминания сглаживаются. Он забывает лицо своей жены, забывает ребенка, которого никогда больше не будет укачивать на руках…

Смена обстановки. Срок истек… Две недели ускоренной акклиматизации, во время которой он притворяется, что стал прежним Патриком Шепердом и… обратно в Бостон…

Только на этот раз он один.