Эпидемия. Начало конца

В близких к правительству кругах Вашингтона Бертрана де Борна называли «безжалостным интеллектуалом». Свою репутацию крутого парня он получил в конце семидесятых годов, когда с двумя товарищами, тоже внешнеполитическими советниками из администрации президента Картера, пропал во время трехдневного «сафари» в богом забытой местности в штате Аляска. Поисково-спасательные команды работали больше недели, когда лесорубы обнаружили де Борна «обезвоженного, обмороженного и в бреду» в тринадцати милях к юго-западу от охотничьего домика. Намеренно распространялись слухи о «нападении дикого медведя», но единственными увечьями де Борна были несколько обмороженных пальцев на ногах (хирургам пришлось ампутировать по два пальца на каждой ноге). Останков товарищей де Борна, людей миролюбивых и не склонных к насилию, так не нашли.

Советник президента США по национальной безопасности был родом из Европы. Дед де Борна по отцовской линии еще молодым человеком бежал из Сибири в Варшаву и тем самым в будущем избежал великих чисток сталинского режима. Очутившись в Польше, он предпочел мириться с коммунистами, чтобы не рисковать предстать однажды перед расстрельной командой. Его сын Василий был куда более несдержан в высказываниях относительно тоталитаризма и даже не скрывал свою ненависть к коммунистам. Работая политическим корреспондентом во время «холодной войны», он смог переправить из Польши за границу письма, содержащие информацию о преступлениях коммунистического режима. В одиннадцать лет Бертран стал свидетелем ареста отца. Полгода Василия де Борна истязали в застенках госбезопасности, а потом казнили.

Всю свою жизнь Бертран де Борн посвятил борьбе со сторонниками «Манифеста коммунистической партии». Из-за антисоветских взглядов в семидесятые-восьмидесятые годы прошлого века де Борну симпатизировали многие политики в Вашингтоне. Воинственно настроенный член Демократической партии стал одним из архитекторов плана свержения с трона шаха Ирана для укрепления исламского фундаментализма. Вооружив моджахедов, де Борн надеялся, что борцы за свободу Афганистана устроят коммунистам «второй Вьетнам». Мысль, что его план косвенно поспособствовал образованию Аль-Каиды, никогда не беспокоила де Борна. Он считал это небольшой платой за развал Советского Союза.

Через десятилетие администрация Буша — Чейни использовала Аль-Каиду для оправдания своей «войны с терроризмом». Это решение привело де Борна в ярость. Он-то понимал, что главным врагом демократии является президент России Владимир Путин. Подковерные интриги помогли де Борну протолкнуть через польского министра иностранных дел Радека Сикорского идею о размещении системы наведения американских ракет противовоздушной обороны на территории Польши. Этот шаг, как и следовало ожидать, возмутил кремлевских правителей. Через несколько лет де Борн в составе делегации вице-президента Чейни побывал в Грузии и убедил президента Михаила Саакашвили предпринять атаку на южноосетинских сепаратистов во время Летних олимпийских игр 2008 года в Китае. Тогда Россия начала военные действия против Грузии.

Как активный член Совета по международным отношениям[5] и один из учредителей Трехсторонней комиссии[6] Бертран де Борн мнил себя человеком, которому предначертано изменить мир. И цена его не волновала. Опытный вашингтонский игрок поддержал кандидатуру Эрика Когело на прошлых президентских выборах и стал его советником по военным вопросам. Он уверял избирателей, что молодой сенатор, став президентом, закончит «войну с терроризмом» и выведет американские войска из Ирака и Афганистана. Бертран де Борн провел много часов в беседах с кандидатом в президенты и увидел в Когело консерватора, рядящегося в одежды либерала. Им можно было манипулировать, как Джоном Ф. Кеннеди, внушая нужные идеи относительно внешней политики. Де Борн надеялся, что с помощью этого человека можно будет внести необходимые изменения и прийти, наконец, к новой парадигме, к которой стремятся неоконсерваторы и ястребы-демократы, прийти к новому мировому порядку.