Эпидемия. Начало конца

— Прошу прощения, что вызвал вас сюда, но дело не терпит отлагательств. Надо кое-что утрясти перед моим отлетом в Нью-Йорк.

— Подозреваю, что дело непосредственно касается меня?

Президент Когело откинулся на спинку своего кресла.

— Через три часа министр обороны подаст в отставку, — сказал он.

— Серьезно?

— Он не оставил мне выбора, — заявил президент. — Я не потерплю, чтобы члены моей администрации бросали словесные бомбы на круглый стол международных переговоров.

— Насколько я знаю, его замечания небеспочвенны. Без согласия Китая русские ни за что не продали бы Тегерану межконтинентальные баллистические ракеты.

— Возможно и так, но пожар надо тушить, а не подливать в него бензин.

— Вы собираетесь сделать меня министром обороны?

— У вас большой опыт, к тому же вы имеете друзей во всех лагерях. Ситуация в Персидском заливе развивается так стремительно, что мы не имеем права медлить с назначением нового министра обороны. Что скажете?

Советник президента США по национальной безопасности Бертран де Борн расплылся в улыбке чеширского кота.

— Мистер президент, это большая честь для меня.

Хобокен, Нью-Джерси

17:18

— А знаете ли вы, Шеперд, что в Хобокене состоялся первый в истории бейсбольный матч?

Патрик вперил взгляд в тарелку со спагетти, которые узором напоминали картины Джексона Поллока.[19] Он заметно нервничал и старался не встречаться глазами с мужем Ли Нельсон и ее младшей сестрой Бриджиттой, не столь деликатной, как Ли, женщиной.

— Елисейские Поля. Тысяча восемьсот сорок шестой год. «Нью-Йорк никербокерс» против «Нью-Йорк найн». Мы — давние поклонники бейсбола. Ты ведь любишь бейсбол, Бридж?

— По правде говоря, я предпочитаю хоккей, — произнесла Бриджитта Дим с набитым брокколи ртом. Она допила то, что оставалось от третьего стакана вина, и повернулась к Патрику.

— Когда-то я любила хоккей. Мой бывший покупал мне и моей подруге сезонные абонементы на все игры «Рейнджерс». Потом я узнала, что в мое отсутствие он развлекался со своей секретаршей прямо в нашей квартире.

Ли закатила глаза.

— Бридж! К чему вспоминать о таком?

— Я только что вспомнил один анекдот, — с мальчишеской улыбкой вмешался в разговор Дуглас. — Шеперд! Вы слышали шутку о жене, которая обиделась на мужа за то, что он не купил ей подарок на день рождения? В ответ муж сказал: «Зачем впустую тратить на тебя деньги? В прошлом году я купил тебе участок на кладбище, а ты до сих пор не воспользовалась моим подарком?»

Патрик кашлянул, пряча усмешку.

Ли толкнула мужа локтем.

— И все-то для тебя шуточки.

— Ну и что такого?! Я просто решил поднять всем настроение. Бриджит ведь не обиделась. Я прав, Бриджит?

— Конечно, Дуглас. Я давно знаю, что мужчины лишены чувства такта. Ты в очередной раз подтвердил эту истину. — Повернувшись к Патрику, она сказала: — Барри когда-то говорил мне, что я самый близкий человек в его жизни. Можно долгие годы жить с человеком и не догадываться, что он вытворяет за твоей спиной…

Сердце Патрика пронзила резкая сильная боль, словно острый стилет. Мужчина зажмурился.

Кровь отхлынула от лица Ли.

— Бриджит! Помоги мне помыть посуду.

— Я еще не доела.

Левую руку жгло адским огнем. Ее словно окунули в лаву. Плоть, сгорая, отваливается от костей руки. Обожженные кислотой пальцы отпадают. Деревянный молоток для игры в крокет бьет его по затылку. Тело конвульсивно подергивается в спазмах боли. Вздох. Это же ад кромешный!

Задняя дверь с грохотом распахнулась, и появился Паркер, семилетний сын Нельсонов. Назойливые взгляды отвлеклись, предоставив Патрика его душевным страданиям.

— Мама! Ты дома? Я соскучился!

— Я тоже по тебе скучала. Тебе понравилось в научном музее?

— Да. Отэм опять опростоволосилась…

Мальчик повернул голову и увидел незнакомца. Удивленные глаза Паркера остановились на пустом левом рукаве Патрика Шеперда.

— Мама! А где его рука?

Плоть отпадала кусками… Сердце сжимали железные тиски… Глаза зажмурены… Всюду тьма…

Из застилающего сознание жара донесся голос:

«Беги отсюда!»

— Дорогой. Все в порядке. Это Патрик…

— Мне в ванную!

Шеперд поднялся так быстро, что мальчик, испугавшись, бросился к маме и крепко обнял ее.

Его отец сначала не нашелся, что сказать, но потом вытянул в нужном направлении руку и отрывисто произнес:

— В холл, а потом налево!