Эпидемия. Настоящая и страшная история распространения вируса Эбола

«Никаких проблем, – думал я. – Конечно, со мной все будет в порядке. С нами все будет в порядке. Вообще никаких проблем. Все будет хорошо. Многие люди вошли в пещеру Китум, не заболев. От трех до 18 дней. Когда начинается усиление, вы ничего не чувствуете». Это заставило меня вспомнить Джо Маккормика, сотрудника CDC, связавшегося с армией из-за борьбы со вспышкой Эболы в Рестоне.

Я вспомнил историю о нем в Судане, о его охоте за вирусом Эбола. В конце полета в отдаленный буш он столкнулся лицом к лицу с лихорадкой Эбола в хижине, полной умирающих пациентов, уколол себе палец окровавленной иглой, ему повезло, и он выжил. В конце концов, Джо Маккормик оказался прав насчет вируса Эбола Рестона: он не оказался особо заразным для людей. Затем я подумал о другом открытии Джо Маккормика, одном из немногих прорывов в лечении вируса Эбола. В Судане он, думая, что умрет от лихорадки Эбола, обнаружил, что бутылка шотландского виски – единственное хорошее лекарство от воздействия филовируса.

Однажды осенью я поехал в заброшенный обезьянник посмотреть, что с ним стало. Стоял теплый день бабьего лета. Над Вашингтоном висела коричневая дымка. Я свернул с кольцевой дороги и осторожно приблизился к зданию. Место было пустынным и тихим, как могила. Прямо перед домом камфарное дерево роняло редкие листья. Таблички «Сдается в аренду» стояли перед многими офисами, расположенными вокруг парковки. Я ощутил присутствие не вируса, а финансовой болезни – клинические признаки 1980-х годов, как шелушение кожи после сильной лихорадки. Я шел по травянистой площадке позади здания, пока не достиг точки входа – стеклянной двери. Она была заперта. С краев двери свисали обрывки серебристой клейкой ленты. Я заглянул внутрь и увидел пол, испещренный красновато-коричневыми пятнами. Табличка на стене гласила: «Убирайте свой мусор сами». Рядом с ней я различил коридор воздушного шлюза, серую зону, через которую солдаты прошли в горячую зону. У него были серые стены из шлакоблоков – идеальная серая зона.

Мои ноги шуршали по клочкам пластика в траве. Я нашел бузину, зреющую вокруг ржавой вентиляционной машины. Я услышал, как отскочил мяч, и увидел мальчика, играющего в баскетбол на детской площадке. Эхо мяча отдавалось от стены бывшего обезьянника. Из-за деревьев доносились крики детей из детского сада. Исследуя заднюю часть здания, я подошел к окну и заглянул внутрь. Вьющиеся лозы росли внутри комнаты и прижимались к оконным стеклам, ища тепла и света. Где эти лозы нашли воду внутри здания? Лоза была татарской жимолостью, сорняком, который растет в пустынных местах и на заброшенной земле. У цветов татарской жимолости нет запаха. То есть они пахнут как вирус; и они процветают в разрушенных жилищах. Татарская жимолость напомнила мне о Тартаре, Стране мертвых в «Энеиде» Вергилия, подземном мире, где тени мертвых шепчутся в тенях.

Сквозь переплетенные лозы бывшую горячую зону было почти не видно. Словно смотришь внутрь дождевого леса. Я прошел вдоль стены здания и нашел еще одну дверь, обрамленную клейкой лентой. Я прижал нос к стеклу и сложил ладони чашей. Я увидел ведро, перемазанное сухой коричневой коркой. Корка была похожа на высохшие обезьяньи экскременты. Что бы это ни было, я предположил, что оно было вымыто хлорным отбеливателем. Между стеной и ведром с отходами паук сплел паутину. На полу под паутиной лежали высосанные пауком тельца мух и ос. Была осень, и паук отложил в паутине яичные капсулы, готовые начать свой цикл размножения. В обезьяннике снова зародилась жизнь. В этих комнатах поднималась, цвела и кормилась Эбола, затем отступившая в лес. Но она вернется.

Действующие лица

В порядке появления. (Военный чин приведен на момент рестонских событий.)

Шарль Моне. Французский экспат, живший на востоке Кении. В январе 1980 года полностью растворился под воздействием марбургского вируса во время перелета на самолете.

Подполковник Нэнси Джакс. Ветеринар-патолог USAMRIID. Начала работать с эболавирусом в 1983 году, когда получила пробоину в перчатке защитного скафандра. Стала руководителем отдела патологии USAMRIID в 1989 году, зимой того же года принимала участие в рестонской операции биологической зачистки.

Полковник Джеральд (Джерри) Джакс. Руководитель отделения ветеринарии USAMRIID. Супруг Нэнси Джакс. Никогда не работал в костюме биологической защиты, но стал руководителем миссии спецназа в скафандрах во время рестонской операции биологической зачистки.

Эбола. Экстремально смертельный вирус из тропиков, настоящее место происхождения неизвестно. Известно три подтипа: заирский, суданский и рестонский. Близкий родственник вируса Марбург. Все эти типы относятся к семейству филовирусов.