Эпидемия стерильности

В общем, Лоуренс выдавал себя за пациента, чтобы стимулировать бизнес. Кроме того, он попытался украсть паразитов у ученых, работа которых была единственным, что придавало этому сомнительному предприятию хотя бы видимость законности. Отрицательный аспект деятельности Лоуренса внезапно как будто начал отодвигать на второй план ее положительную сторону.

Когда по телефону я спросил Лоуренса, правда ли, что он пытался совершить эту кражу, он сказал, что не знает, о чем идет речь. После того как я прочитал ему письмо, которое он предположительно отправил Аглиетти, и спросил, не подделка ли это, он сменил пластинку. «Мне стыдно, и я в ужасе от своего поступка, — сказал он. — Дела у меня шли не лучшим образом… И мне действительно очень нужна была анкилостома». Но разве его не беспокоило то, что он мешает проведению серьезных научных исследований? Нет, сказал он. Ему это и не удалось бы.

Но откуда ему было это знать?

«Как, черт возьми, я мог помешать их науке?» — ответил Лоуренс.

Когда я начал расспрашивать его о том, как он выдавал себя за пациента, он снова заявил, что ему стыдно, а затем попытался все объяснить. По словам Лоуренса, сделанное им ничем не отличалось от того, что делают все фармацевтические компании. Они нанимают актеров, которые выдают себя за пациентов.

«Но ведь зритель знает, что это реклама», — сказал я.

«Это не имеет значения, — ответил он, — потому что его история в любом случае правдива по сути». Он принял анкилостому и увидел улучшение.

«Я не собирался никого обманывать, — заявил Лоуренс. — То, что я сказал, не было ложью».

Наше дальнейшее взаимодействие покатилось под откос. Лоуренс попросил, чтобы я передал ему документы, полученные в FDA по запросу в соответствии с законом о свободе информации. Я отказался, но дал ему ссылку на размещенные в интернете инструкции по поводу того, как подавать такой запрос. К тому времени я уже начал с Аглиетти свой эксперимент с анкилостомой. Лоуренс был особенно возмущен тем, что я воспользовался услугами Аглиетти. (Во время нашей первой встречи он потратил много сил на обвинения в адрес Аглиетти, с которым я тогда еще не был знаком.) Разве я не перешел некую этическую черту для журналиста? Разве я не потерял объективность? Я объяснил, что на самом деле один из журналистских подходов состоит в том, чтобы испытать продукт самому.

В последнем электронном письме Лоуренс просто взорвался. Я много лет отслеживал то, что он пишет в группе Yahoo, и видел, что это и есть все тот же Лоуренс.

«Идите к черту, вы, дилетант, — написал он. — Разве вам доводилось ходить по куче чьего-то дерьма в тропиках?.. Вы даже не начали понимать тему, о которой решили писать, и ваше невежество очевидно почти во всем, что вы говорите. Вы не поняли, насколько это важно для тех, кто действительно болен… Вы ставите неправильные вопросы. Как насчет этого: с какой стати человеку ехать в Африку и рисковать своей жизнью, зачем ему воровать, закладывать свой дом, жертвовать всей своей жизнью, для того чтобы найти лечение для себя, а затем сделать его доступным для других, зная, что это может довести его до тюрьмы или заставить удариться в бега!»

Лоуренс так и не понял, насколько важную роль играет доверие. Мало кто осознанно выбрал бы фармацевта или врача, укравшего лекарство, которое он продает (личинки гельминта), а затем выдающего себя за пациента. А учитывая то, что анкилостомное подполье действовало без всякого надзора, доверие приобретало еще большее значение. «Я боялся брать у него личинки, — признался один бывший клиент. — Одному богу известно, что он мне дает». Этот клиент, поделившийся своей историей анонимно, а также другие клиенты рассказали мне, что, узнав о попытках Лоуренса выдавать себя за пациента, они поставили под сомнение всю его историю. Фотография страницы паспорта Лоуренса с печатями указывает на то, что он действительно ездил в Камерун (если только это не фальшивка), но заполучил ли он там анкилостому или любого другого гельминта?

Начнем с того, что Аглиетти так не считает. Он утверждает, что, во-первых, в Белизе Лоуренс явно не понимал, что представляет собой жизненный цикл паразита, а во-вторых, анкилостомный зуд, похоже, стал для него неожиданностью. По мнению Аглиетти, это доказательство того, что Лоуренс никогда прежде не имел дела с этим гельминтом.

Очевидно, что между бывшими партнерами нет особой привязанности, поэтому к словам Аглиетти следует относиться с осторожностью. Однако в истории Лоуренса есть и другие неувязки. Он утверждает, что после поездки в Камерун вырастил личинки и создал колонию из яиц, которые выделил сам. Однако во время нашей последней беседы он проговорился, что на самом деле не знал, что получил в Камеруне — может, это вообще был Necator americanus.