Эпидемия. Записки из сумасшедших туров #Туровыебудни

Очевидно, каждый из нас имеет свой композиторский стиль, но мне кажется, что втроем мы хорошо дополняем друг друга, и в альбоме песни не выглядят разрозненно, а, наоборот, благодаря разным композиторским подходам раскрываются еще лучше. По крайней мере, мне хочется так думать, хотя я видел и другие мнения. Когда я говорю про музыку песни, я говорю не только о музыкальной гармонии и аранжировке, но и о вокальной мелодии. Каждый композитор помимо инструментальной части всегда предлагает еще и вокальную мелодию. Ларс наигрывает ее на гитаре, я и Юра предпочитаем напеть на псевдоанглийском тарабарском языке. В некоторых случаях Мелисов может предложить свою мелодию на мою или Илюхину музыку, если он не очень доволен нашей, но это бывает не так часто – как правило, ему нравится то, что предлагаем мы. Что касается песен самого Мелисова, никому даже и в голову не приходило что-то предлагать поменять в них. Как я уже писал выше, мы полностью доверяем ему в творческом процессе.

Подход к творчеству у нас очень разный. Ларс обычно работает над своей музыкой очень плотно, буквально каждый день. Он записывает каждую свою идею, и к моменту начала работы над новым альбомом у него всегда есть не меньше пяти-семи разных композиций и куча отдельных кусков уже в полной аранжировке. У нас с Юрой подход немного другой: мы сочиняем по мере вдохновения разные куски песен, риффы, мелодии, но до определенного момента все это находится исключительно в голове. В должный вид это все оформляется только в момент создания альбома. Для меня самая сложная часть работы над песней – это именно доведение ее до ума. Придумать какую-то идею – это творчество, это приятно, иногда это даже приходит само собой, словно кто-то другой вкладывает свои идеи в твою голову. Но вот доводить пришедшую идею до конечного вида, развивать ее, делать аранжировку – это уже работа, и непростая работа, которую все время хочется отложить. В итоге чести быть доведенными до ума удостаиваются только, на мой взгляд, самые лучшие идеи, а остальные так и остаются где-то в голове или в лучшем случае в диктофоне. Очень может быть, что когда-то и они пригодятся, некоторые идеи требуют времени, как хорошее вино, они должны настояться и обрести новые качества. У Юры точно так же, как у меня, может не быть ни одной готовой вещи на протяжении долгого времени, но как только работа над собиранием материала для альбома открывается, он с легкостью за короткий период способен предоставить столько песен, сколько нужно, потому что идеи для них у него есть всегда.

С текстами все несколько сложнее, судьба текста к каждой песне складывается по-разному. 90% текстов в нашем составе группы пишет Мелисов, но это никогда не происходит по одной и той же схеме. Иногда уже при написании музыки он знает, про что будет текст, и написать его – дело техники, но чаще всего ему приходится некоторое время искать идею для текста уже после того, как музыка готова. Для поиска вдохновения у Юры есть определенные «места силы», где оно посещает чаще всего. Одно из таких мест – это Останкинский пруд недалеко от телецентра, где Юра работал долгие годы. Именно здесь родились тексты очень многих шедевров группы, так что если кто-то живет в Москве и хочет получить свою порцию вдохновения, может попробовать отправиться туда. Десять кругов вокруг пруда по мощности вдохновения равны одному «Феанору», но это не точно.

Когда я пишу свои песни, я всегда напеваю вокальную мелодию на тарабарском псевдоанглийском языке, но иногда какие-то отдельные фразы могут получиться и на русском и стать основой текста. Когда я показываю свои наработки Юре, он, как правило, оставляет мои идеи в неприкосновенности и выстраивает вокруг них недостающий текст, после чего не имеет ничего против моей редактуры, если я с чем-то не согласен. Из рассказов многих композиторов, сотрудничающих с поэтами, я знаю, что поэты в подавляющем большинстве очень болезненно воспринимают попытки отредактировать их текст, но Мелисов относится к этому вполне спокойно. Его позицию можно выразить так: в своих песнях он царь и бог, в песнях других композиторов он просто автор текста, а все основные решения принимают они. Поэтому во многих моих песнях я в некоторой степени участвую в написании текста, а в некоторых – в достаточно серьезной степени, и не всегда по собственной воле.

Самая забавная ситуация произошла с текстом песни «Вне времени». Для раскрытия замысла мне была важно использовать весьма непростой стихотворный размер. Для того чтобы продемонстрировать Юре, что я имею в виду, а заодно проиллюстрировать саму идею, о чем может идти речь в песне, я написал половину текста: куплет, припев и половину второго куплета. Изначально у меня не было мысли вводить в повествование новых персонажей, поэтому Страж Времени фигурировал там исключительно как пример. Но Юре эта идея понравилась, и он решил оставить мой текст, просто дописав вторую половину – так неожиданно я стал не просто соавтором текста, но и создателем одного из персонажей вселенной Эльфийской Рукописи.