Эпикур

В книге использованы отрывки из философских сочинений древности в переводах А. Егунова (Платон), Н. Брагинского (Аристотель), М. Гаспарова (Эпикур и Зенон). Стихи эллинских поэтов приведены в переводах В. Ярхо (Аристофан), Д. Мережковского (Софокл), В. Вересаева (Сапфо и анонимная пародия на Гомера), Г. Якубаниса (Эмпедокл), М. Гаспарова (Кратет), А. Паниной (Клеанф). В моём вольном переложении дан отрывок из поэмы римского поэта — эпикурейца Лукреция, который в книге приписан Эпикуру, сыну Метродора.

Часть первая САМОС

Я бы не отдал вам этот свободный и

прославленный город, но уж владейте им,

раз вы получили его от того, кто назывался

моим отцом.

Из письма Александра афинянам о Самосе

Дверь

Подросток прошёл вдоль высокой каменной ограды и остановился перед дверью, над которой были выбиты слова: «Сюда не входил трус». Нескладный, темноволосый, с тонкой шеей и немного выпяченными губами, он медлил, разглядывая надпись. Лицо смотревшего выражало решимость, которой он ощущал гораздо меньше, чем ему бы хотелось. Дело было, конечно, не в надписи, заказанной неведомо когда каким-то предком Памфила. Во-первых, несмотря на нахлынувшую робость, он не считал себя трусом, во-вторых, он доказал себе, что имеет полное право без всякого приглашения явиться к философу. Действительно, если учитель Платона Сократ беседовал со всяким, кто к нему обращался, то ученик Платона Памфил был обязан поступать так же. Тем более по отношению к собрату философу (в своей причастности к философии подросток не сомневался).

В то же время юный искатель истины понимал, что эта начавшаяся с шутки затея с посещением философа может очень скоро обернуться для него двойным позором, сначала здесь, а чуть позже — при встрече с Софаном. Но отступать было поздно. Он взялся за кольцо, вложенное в когти бронзовой львиной лапы, и постучал им по гранёной шляпке забитого в дверь гвоздя.

Створка со скрипом приоткрылась. Старый слуга с подозрением осмотрел раннего посетителя, но, узнав, что Эпикур, сын Неокла, наслышанный о мудрости хозяина, желает с ним побеседовать, против ожидания пропустил гостя во внутренний дворик и попросил подождать.

Эпикур перевёл дух и с любопытством огляделся. С боков дворик ограничивали крытые черепицей навесы. Под их защитой между неуклюжими толстыми колоннами на одинаковых подставках стояли бюсты бородатых старцев, вероятно философов, площадку замыкал четырёхколонный портик дома с белыми на синем фоне барельефами, над ним виднелись кроны деревьев и крыши зданий, стоявших выше по склону холма. А прямо перед собой Эпикур увидел настоящее чудо.

В середине дворика находился круглый бассейн, в котором стояла причудливая скала с небольшой статуей сидящей женщины. Над сооружением играл на солнце веер водяных брызг. Бронзовая женщина сидела, задумчиво склонив голову на левую руку, а правой придерживала край стоявшего рядом свитка, из центра которого била вверх струя воды.

«Метода», — прочёл Эпикур надпись, вырезанную по краю металлической книги. Статуя изображала дочь титана Океана, богиню мудрости, ту самую жену Зевса, которую бог поглотил, чтобы сделаться мудрым навеки, и которая потом родила ему Афину, выпущенную на свет из его головы топором Гефеста.

Эпикур залюбовался скульптурой. Он ощутил прилив радости, светлое и сильное чувство, которое с недавних пор стало посещать его. На какое-то время оно целиком захватило юного искателя истины, он забыл, где находится и зачем пришёл. Изящная женская фигура и устремлённая вверх скала направляли взгляд смотрящего на вершину водяной струи. Там вода, теряя силу, распадалась на изменчивые клочья, падавшие вниз. Казалось, маленькие пенные кони вырываются из глубины и с гордо вскинутыми головами бросаются в бездну, чтобы превратиться в дождь сверкающих капель.

Но это длилось недолго. Эпикур отошёл от фонтана и направился к бюстам, которые действительно оказались скульптурными портретами философа. Здесь были Фалес, Анаксагор, Мелис, Пифагор, Парменид и, конечно, стоявшие поблизости друг от друга Сократ и Платон.