Эпиляция, Гауф!

А он вот взял и прорвался, благодаря дурацкому фиктивному парню! Все же я,оказывается, вполне себе живая, чувствующая. Возбуждающаяся, хотя и речи быть не могло о том, чтобы где-то куда-то дальше пойти.

Тем не менее вот уже мои руки почему-то свободны, и я словно со стороны наблюдаю, как они по собственному сценарию зарываются в его шевелюру. Уж целоваться-то он меня научил за это время!

И я целую его в ответ. Зло, напористо, так по-своему, как чувствую. А чувствую я сейчас тако-о-о-ое! Я бы сказала, что в маленькой Эмме случилось неслабое торнадо, что подчистую выдуло остатки разума.

И вот я ощущаю, как его рука пробирается под мой безразмерный свитшот в зону, где доселе еще не бывали мужские руки. Туда, где, как говорится, красная зона отчужденности.

Его шероховатые пальцы скользят по коже, и с моих губ срывается стон. Настоящий! Не выдавленный или неумело срежиссированный, а именно тот самый, мелодичный.

И в этот момент, когда все так горячо и неразрывно, я слышу:

– Дядь Сереж, вы бы это, прервались, что ли, а то там бабуля такого наговорила, сейчас тут вся семья будет.

Сказать, что я подскочила, – это ничего не сказать. Только реакция у меня на стресс вышла уж очень нестандартная. Вместо того чтобы Гауфа оттолкнуть, я его за запястье схватила и, пользуясь его полневшим замешательством, дернула руку в приеме, и вот уже он лежит подо мной, а я его руку вытягиваю в рычаге.

– Рвач, больно! Брейк! – орет Гауф.

Одновременно с этим дверь спальни с размаху впечатывается в стену, и на пороге появляется та самая тетя Роза с ухмыляющейся группой поддержки. Я слышу ее визг:

– Во-о-от, посмотри, каких распущенных девок твой сын сюда водит! Стонала на весь дом, да они…

После этого она поворачивает голову вбок и замирает. Лица присутствующих вытягиваются. Не знаю, что они рассчитывали тут увидеть, но точно не меня верхом на Сереже в замысловатом захвате.

Что это захват, сомнений ни у кого не возникло, ибо Гауф снова что было мочи завопил:

– Эмма, пусти! Да победила ты, победила!

Резко отпустила его руку, словно та была змеей. По инерции она резко ушла вниз и послышался стук. Гауф нецензурно выругался. Гадай потом, это он к кровати или ко мне сейчас обращался.

Немая пауза затягивалась. Черные глазки старушки судорожно перебегали от моей одежды к одежде Гауфа. Да, мы были растрепанными, но отнюдь не голыми, как она, очевидно, думала нас застать.

– Тетя Роза, мне кажется, вы сегодня вина выпили слишком много. Не могли бы выизвиниться перед Эммой? Все же не очень красиво получилось.

Ах да, точно! Я же тут униженная и оскорбленная. Попыталась дрожащими руками волосы пригладить и сесть поприличнее. Хотя бы на кровать, а не на парня.

Надеюсь, моего лихорадочного взгляда и припухших от поцелуев губ, что огнем горели сейчас, никто не заметил. Мало ли в пылу схватки что случается! Гауф же, судя по всему, приходил в себя.

– Тетя Роза, вас стучаться не учили? И вообще, не ваше дело, где чем и с кем я занимаюсь. Что вы тут рассчитывали увидеть? Содом и Гоморру? Мы, вообще-то, приемы самозащиты отрабатывали!

Угу. Приемы самозащиты. Лучше не скажешь! Я почему-то встретилась глазами с мамой Сережи. Она еле сдерживала смех. Весь ее вид говорил о том, что ситуация ее забавляет. А еще я готова была поклясться, что в ее жизни что-то похожее уже случалось.

Дальше события развивались стремительно. Тетя Роза решила, что с нее хватит и она больше в этом доме не останется и никогда не приедет. Что ее некогда любимый Виталик воспитал распутника, что таскает в дом не пойми кого.

Хотела бы я посмотреть, как бы она Аду-аденоида встретила. Вот там реально без разврата не обошлось бы! Тем не менее через полчаса женщина хлопнула дверью такси, выкрикивая, чтобы заказали ей люкс в одном из центральных столичных отелей. Губа не дура!

Это все я наблюдала уже с самого края коридора. Что самое забавное. Все так сильно ржали и никто женщину не остановил, а на лицах парня, что прервал нас с Сережей в самый подходящий момент, и вовсе был написал неописуемый восторг.

– Дорогая, план такой. Возвращаемся домой, сбагриваем детей твоей маме и закатываем псевдосвингер-вечеринку. Как думаешь, на полгода хватит эффекта?

Высокий, но на удивление ладно сложенный мужчина с довольным видом приобнял милую блондинку сбоку. Та отрицательно головой покачала:

– Нет, милый, она скажет, что это я, змея подколодная, тебя, святого ее ребенка, подбила. А давай-ка лучше ты меня к кровати привяжешь и…

М-да. Веселая семейка. А что, у них там просто замки на дверях не работают? Я как-то отвыкла от родственников, что нагло нарушают твое личное пространство. Но…

– Ладно, Рвач. Теперь я реально обязан на тебе жениться.

Гауф возник сзади и как-то слишком уж подозрительно приобнял меня, зарываясь в волосы. Со стороны все наверняка выглядело мило, но внутри поднимало слишком много противоречивых чувств. Стараясь дышать ровнее, выдавила из себя:

– Жениться на мне ради того, чтобы не видеть тетю Розу? Сильно, Сереж.

– Зато честно и взаимовыгодно! Ты бы от такого не отказалась точно!