Эпилог

– Вы правы, но я другое имею в виду. Я хотела сказать, что безоговорочно верить одной стороне и осуждать другую – неправильно. Всегда есть полутени. Священник утверждает, что никогда не видел мальчиков, а на самом деле видел. Уже один этот факт должен заставить нас усомниться и в остальной информации.

– Думаете, священник все же пересекался с мальчиками?

– Левитан маленький город, – туманно отвечает директор. – Мы все здесь друг с другом периодически пересекаемся.

– Вы можете вспомнить, высказывался ли отец Иннокентий об «Эпилоге» во время своего посещения школы?

– При мне нет. Кажется. Я такого не помню. Хотя кто знает, может, что-то и слетело с его языка. Я присутствовала на его выступлении только в нашем классе. Мальчики могли услышать его в любом другом месте.

– Допустим, все сложилось так, как вы говорите. Как думаете, почему мальчики восприняли слова священника как руководство к действию?

– Если вы хотите услышать от меня версию, как все произошло на самом деле, то я вас разочарую. Я не знаю. Все, что мы сегодня обсуждаем, лишь домыслы. Я пытаюсь защитить своих подопечных. Боюсь, что общественность отнесется к их детской, необдуманной выходке слишком строго, и это покалечит им жизнь».

– На попятную пошла, – шепчет коллега.

Нескончаемое интервью его нисколько не утомляет.

«– То есть у вас нет гипотез, что послужило предысторией этой, как вы говорите, детской необдуманной выходке? – подводит итоги репортер.

– Разумеется, нет. Понятия не имею. Этих ребят нельзя назвать отпетыми хулиганами. Наш школьный психолог никогда не выделял их как особо проблемных. Ничто, как говорится, не предвещало.

– Что ж, придется ждать официального заявления от правоохранительных органов. Будем надеяться, что ситуация прояснится, и дети отделаются простым испугом».

Обрушивается оглушительная реклама, охранник щелкает пультом, на столе появляются тарелки, и тягомотный ужин начинается.

***

После душного кафе вечер кажется тихим и прозрачным. Гул машин теряется в арбатских переулках. Тротуары пусты. На первых этажах зажигаются окна.

За изгородью на площадке мужчина обучает краснощекого карапуза настоящему футболу.

– Берешь вот так, кладешь вот сюда, и бьешь вон туда. Понял? Давай! – и, отходя усталой тренерской походкой, добавляет вполголоса: – А то играешь, как сборная России…

Коллега вот уже полчаса дискутирует сам с собой на тему «Эпилога». Судя по всему, ощущает себя эрудированным и неравнодушным. Неравнодушие – самое модное чувство сегодня.

– Нет, я, разумеется, осознаю, насколько важна общественная проблема, поднятая «Эпилогом». Сама подумай: почему эти примитивные акции поднимают столько шума, затрагивают столько людей? Но это понимание не исключает и здоровой иронии. Все же я циник, от этого никуда не денешься. Одно радует, что я не один такой. К примеру, помнишь ту мадам, которой пулька во время обстрела попала под глаз? Помнишь, да? Тогда ты просто должна это увидеть!..

Уже почти дошли до метро, и коллега спешит достать телефон, чтобы показать очередное суперважное видео. Хоть бы ролик не успел загрузиться. Как же муторно это все.

Но ролик загружается, и коллега тычет экраном в лицо, радостно приговаривая: «Просто бомба!»

В кадре женщина с синяком на щеке непонимающе смотрит на лопнувший шарик, кривит рот, заливается слезами и тушью, а искусно наложенный голос Пятачка тоненько причитает: «Интересно, что это так бумкнуло? Не мог же я один наделать столько шума? И где, интересно знать, мой воздушный шарик? И откуда, интересно, взялась эта тряпочка?.. Ой! Мама! Мамочка-а-а!»

Ролик озаглавлен «Не крась глаза, когда идешь реветь». Вот же мерзость.

Коллега хохочет и, как конь, мотает головой. Будто кто-то снова мнет это пластилиновое лицо.

– Народ не теряет чувства юмора! Отличный знак, я считаю! – в восторге выкрикивает он.

Импровизированное свидание подходит к долгожданному концу. Метро кажется храмом спокойствия. Никто не сует под нос злые ролики, не разглагольствует о чужих страданиях, не мастерит шутки из чужого горя. Случайным попутчикам плевать друг на друга. Обычно мегаполисы за это ругают, но для многих равнодушная толпа становится убежищем, молчаливым укрытием, в котором можно затеряться и не думать об умерших детях и недоношенных мечтах.

Глава 18

«Хай, пипл! С вами снова я, Павел Богатырь, и мой канал «Зашибайка». Несколько дней назад я разместил опрос на тему фонда «Эпилог». Много воды с тех пор утекло, и я хочу обновить результаты.

Предыдущее голосование я закрыл через три дня, и его итоги вы видите сейчас на экране. Мнения разделились почти пополам.

Но это было до грязной истории с батюшкой и вооруженными восьмиклассниками. Сейчас «Эпилог» стал пульсирующей раной на теле нашего общества – эк как загнул, а? – и мне любопытно узнать ваше отношение ко всей этой кутерьме.

Голосуем заново! Для чистоты эксперимента опрос будет также открыт три дня. Сверяем часы – и понеслась!»

Глава 19

Утром нестерпимо захотелось красоты. До такой степени, что стало плевать на работу и планы. Плевать, что среда.