Эпилог

А потом Кеша приехал насовсем.

С женой.

Надиной истерики Кеша не понял.

– Я же говорил, что мне можно жениться, – оправдывался он своим медовым басом. – Разводиться нельзя, а жениться можно. Почему ты так удивлена?

Надя не стала объяснять. Затаив дыхание, она наблюдала, как один за другим исчезают их с Кешей сыновья и дочки, рассыпаются ульи и яблони в призрачном саду, рушится вымечтанный дом, погребая под собой Надино будущее.

Хорошо хоть на педагога отучилась.

Кеша с молодой женой – дурнушкой, надо сказать, – поселился недалеко от Нади. Хотя в таком небольшом городе, как Левитан, все недалеко. Нового батюшку полюбили, стали приглашать на городские мероприятия, в больницы и школы. Отец Иннокентий умел найти общий язык и с умирающим стариком, и с малолетним хулиганом.

Надя превратилась в Надежду Петровну, быстро дослужилась до директора школы. Рано похоронила мать, жила с отцом: он так и продолжал все время безмолвно кивать, как будто еще слышал плаксивый голос жены, уговаривающей дочь подстраховаться и не ставить на своей судьбе жирный православный крест.

В тридцать два года Надежда Петровна выглядела лет на сорок пять. О личной жизни и не думала: боль от предательства все не утихала. Десятилетней давности разговор хранился в памяти так четко, будто произошел лишь вчера:

– Как же так, Кеша? – горько спросила тогда она, имея в виду всю свою разрушенную жизнь.

– Прости, – понурился он в ответ. – Свадьбы не было, мы тихо повенчались перед лицом Господа, даже родителей не звали, ни моих, ни ее. Не держи обиду, что не пригласил тебя.

– Не пригласил? – непонимающе переспросила Надя. – Ты думаешь, в этом дело? Считаешь, я злюсь на то, что ты меня не пригласил на венчание?

– А на что тогда? – заморгал Кеша. Ресницы у него были длинные, пушистые. Да и сейчас, наверно, такими остались.

– Правда не понимаешь? – поразилась Надя. – Ты же ранил меня в самое сердце! Разбил мне жизнь! Я тебе доверилась, а ты меня так жестоко обманул!

– Да в чем же? – искренне недоумевал Кеша, и Надю осенило: ничего не было.

Не было обещаний, признаний в любви и клятв верности. Не было совместных планов, не было ни слова о том, что Кеша собирается жениться на Наде после учебы в семинарии. Огромная вселенная их счастливого будущего существовала только в Надином воображении.

Между Надей и Кешей никогда не было даже намека на роман. Она судорожно прокручивала в голове все его слова и жесты в отчаянной попытке найти хоть одно доказательство своей правоты. Ей нужно было оправдаться перед собой за свой самообман.

– Ага! – нащупав, закричала она так, что Кеша дернул бородой. – Ты просил тебя ждать, помнишь? Я спросила, мне тебя ждать? И ты ответил: да, конечно, жди! Вот где ты меня обманул!

– Какой же тут обман, – забасил Кеша, – все по-честному. Пообещал вернуться, вот и вернулся. Я тебя бросать не собирался. И сейчас не бросаю. Станем дружить, как и всю жизнь дружили. Ты же мне как сестра, Надюша!

– Но… ты… – всхлипнула Надя да так и не договорила. Хотела напомнить, что разговор был про свадьбу, когда Кеша сказал, что собирается жениться, а сразу после этого велел ждать его, вот она и решила, что роль невесты уготована ей, и все было так понятно и бесспорно, что объяснения и признания казались лишними…

Но она не стала ничего говорить. Кеша женат, считает Надю сестрой, на роль своей супруги никогда ее не рассматривал. Сама виновата. Напридумывала себе черт знает что.

Надя с облегчением выдохнула: впервые за последние годы она может без угрызений совести чертыхаться, божиться, материться и рисовать крестики. Утешение слабое, но лучше, чем никакое.

Так они и стали жить. Надя отдалилась от Кеши, церковь не посещала, углубилась в работу. И вот, столько лет спустя, он появился на пороге ее кабинета в сопровождении завуча, школьного психолога и почему-то химички.

– Надежда Петровна, это наш знаменитый отец Иннокентий, – объявила завуч. – Хотя что я вам его представляю, вы же наверняка и сами знаете эту выдающуюся личность. Благодетель, элита нашего города!

Кеша приблизился к ее столу, вежливо улыбнулся и пожал руку. Не узнал?!

– Очень приятно, чем обязаны? – скороговоркой выпалила она, чувствуя свои холодеющие пальцы в его уютной ладони.

– Отец Иннокентий проводит лекции для школьников в преддверии светлого праздника Пасхи. Я все правильно говорю, батюшка? – заискивающе спросила завуч.

Батюшка благосклонно кивнул, и та счастливо рассмеялась.

Мужчина в женском коллективе – всегда бомба. Даже если это женатый священник.

– Что ж, – проговорила Надежда Петровна, опускаясь на свой директорский стул. – Будем рады. По всем организационным вопросам обращайтесь к Елене Николаевне. Я со своей стороны поспособствую, чем смогу.

Кеша поблагодарил, скользнул по ней безучастным взглядом и удалился в окружении щебечущих дам.

Не узнал!

Надя подождала, пока за бывшим возлюбленным закроется дверь, подскочила к шкафу и уставилась в зеркало.