Эпилог

– Приехали! – раздается ликующий голос. – Телевизионщики здесь! Готовность номер один!

В переулок сворачивает фургон с эмблемой телеканала. Протестанты принимаются с удвоенным усердием трясти табличками и дружно скандировать:

– Живые важнее мертвых! Живые важнее мертвых!

– Бр, ну и глупость, – ежится Эмма. – Пойдем отсюда, не хочу попасть в кадр вместе с этими чудаками.

Глава 32

Под разлапистой елкой сыро и темно. Земля покрыта сухой травой, ветви спускаются уютным шатром. Приятно пахнет хвоей.

– Мамочка, а здесь кто живет?

В кулаке зажата шишка, на мордашке предвкушение: вот-вот начнется новая сказка.

– Не знаю. Надо поискать следы.

– Какие следы? – удивленно взлетают брови.

– Следы того, кто здесь живет. Хозяина.

– И как мы их будем искать?

– Ну, для начала надо осмотреться и найти подсказки.

Деловито проходит к стволу, приближает нос к самой коре.

– Тут муравьи!

Бегут себе в две шеренги, одна вверх, другая вниз, и плевать им на наблюдателей, будь то усталая от жизни тетка или несуществующая девочка.

– Значит, здесь живут муравьи.

– Не-е-ет, – мотает головой. – Муравьи живут на дереве. А кто же живет под деревом?

– Тогда продолжаем поиски.

Эмма опаздывает. Телефонные переговоры с Тель-Авивом или что-то подобное.

– Может, здесь живет медведь? – предполагает она.

– Медведь сюда не влезет.

– Тогда мышка?

– Для мышки слишком много места.

– Нутрия?

«Нутрия»?! Разве она знает это слово? Кажется, нутрий еще не проходили.

А, понятно: сегодня на работе коллеги обсуждали шубы. Отсюда и нутрия всплыла.

– Лесь, очнись, – трясет за плечо Эмма. – Что ты уставилась под елку, как завороженная? Увидела что-то интересное?

Интересное? Да там целый подъелочный мир! Но Эмме его не увидеть.

– Знакомься, это Татьяна, моя знакомая. Сегодня вместе погуляем, ты же не против?

Итак, она звалась Татьяной. Белоснежная рубашка, узкие джинсы и сумка с меховой подвеской. Нутрия?

– Мне показалось, вы что-то шептали, глядя под эту елку, – вкрадчиво говорит Татьяна, и все становится на свои места.

Подобными голосами говорят психотерапевты, когда чуют дичь. Вот это предательство! Эмма притащила с собой врача, да еще инкогнито! Совсем за дуру держат?!

Так, спокойно. Если близкая подруга пошла на такие меры, значит, у нее были на то причины. Неразобранная детская комната? Или что-то другое? Но что? Неужели проблемы настолько глобальны, что заметны со стороны? Может, рано посылать эту психотерапевшу на три веселых буквы?

Пока тревожные мысли проносятся в голове, Эмма подливает масла в огонь:

– С Лесей это бывает, да, Лесь? Бормочет что-то себе под нос и смотрит в никуда. Признавайся, подруга, ты там призраков видишь или с параллельными мирами общаешься?

Ха, да параллельные миры ближе, чем тебе кажется. Но об этом лучше не говорить. Может, продемонстрировать негодование и уйти? Самый безопасный вариант. И доктор ничего не успеет понять. А то так отправишься пообедать, а обнаружишь себя в психушке.

– Лесь, ну постой! Не уходи! – кидается вслед Эмма, догоняет и хватает за рукав.

Похоже, без боя не отпустят.

– Дай мне объясниться! – умоляет иуда. – Лесь, я обеспокоена твоим состоянием. Невооруженным глазом видно, что с тобой что-то не так! Ты иногда заговариваешься, отвечаешь невпопад. Как будто у тебя в голове помимо нашего разговора идет еще один, с кем-то другим… Как будто с ребенком.

Вот же незадача. Оказывается, внутренний диалог прорывается наружу. Интересно, на работе это тоже сказывается?

Так вот что имела в виду мама, когда приехала поддержать после развода, но не прошло и недели, как собрала вещи, обозвала «странной» и отчалила! Дочка уже тогда была рядом. И так уютно, так легко жилось в этом мирке для двоих, что мамины претензии остались практически незамеченными. Говорите все, что угодно, только не мешайте предаваться спасительным грезам.

Она, кстати, тоже постоянно зудела о ремонте в детской. Предлагала там домашний офис устроить. Не на ту напала! Между колыбелькой и принтером любая нормальная женщина без размышлений выберет первое.

Вот бы и Эмма тоже просто ушла!

Но она, похоже, сдаваться не намерена. Еще и тяжелую артиллерию притащила. В лице врача.

– Я понимаю ваши чувства сейчас, – вступает Татьяна, и меховой брелок согласно покачивается у нее под рукой. – Вы растеряны и обижены, вам кажется, что близкий человек предал вас, загнал в угол и пытается навязать вам модель поведения или, если хотите, способ жизни, который считается более правильным, чем ваш.

Эк закрутила. Брелок более убедителен, чем ее мешанина слов.

– Но мы не собираемся вас ломать, менять или лечить, – продолжает психотерапевт. – Мы просто даем вам возможность выпустить то, что у вас внутри. Открыться. Можно обсудить все, что вы посчитаете нужным, и мы не будем лезть туда, куда вы не готовы заглянуть.

Ага, заливай. Вечная песнь душеведов. А на деле, только волю дай, вскроют череп и начнут сладострастно ковыряться в самом больном.