Эпилог (СИ)

    Не могу удержать улыбку. Егор хмурится, и я хватаю его за руку, посылая воздушный поцелуй. Люблю тебя, ревнивый мой! Муж поджимает губы, но затем хмыкает. 

    О том, что в горах далеко небезопасно, говорит размытая дорога. Пару раз мне приходится выбираться из машины, а Тёма осторожно ведет "Каппу", чертыхаясь на гребнях засохшей грязи. Во время дождя поток воды сошел с горы, найдя короткий путь. 

    Макушка противоположной горы черна. На вершине, словно вздыбленные волоски, торчат стволы обугленных деревьев. 

    - Во время грозы жахнула молния, и пошло полыхать, - поясняет Тёма. - Видите, сгорело немного, потому что ливанул дождь. А попадаются места, где склоны выгорают подчистую. 

    Несколько раз "Каппа" пересекает ручейки, бегущие с гор, и опять Тёма выходит из машины, разведывая путь. 

    - Запаска-то есть? - спрашивает Егор. Он поднимает со дна камень с острыми краями и отбрасывает в сторону. 

    - Есть. Но я везучий. Сколько ездил, а ни разу не пропорол, - отвечает Тёма весело. 

    Доезжаем до мелкой, но широкой речушки - метров пять или около того. 

    Опускаю руки в воду и умываюсь. Она кристально прозрачна - виден каждый камушек. Не удержавшись, пью, сделав ладонь лодочкой. 

    - Эва, вода ледяная, можешь заболеть! - кричит Егор. Он босиком, штаны подвернуты до колен. - И кипятить нужно. 

    Тёма смеется: 

    - Пей так. Вода чистая. Обычно муть идет после дождей. 

    - Вода надолго поднимается? - спрашиваю, усаживаясь на валун. Если ранее встреченные ручейки журчали, то речка с шумом перекатывается по камням. 

    - Когда как. Часто идет на спад через двое-трое суток, - отвечает парень. 

    Мы кушаем, устроившись в тенёчке, и запиваем речной водой. Укладываюсь на траву и потягиваюсь. Благодать! В небе кучевые облака, светит солнце, но нет той изнуряющей жары, что допекала в Березянке. 

    Мне надоедает лежать, и я обхожу окрестности, изучая местную флору, пока мужчины осматривают дно и обсуждают, как лучше проехать. Помимо тысячелистника, зверобоя, осоки и ромашек замечаю желтые "солнышки" девясила, фиолетово-желтые цветоносы Иван-да-марьи, белые свечки донника. Забираюсь выше по склону и обнаруживаю дикую черную смородину с полузрелыми ягодами. Торопливо набиваю рот - не от жадности, а потому что захотелось, до дрожи и повышенного слюноотделения. И сразу же бухаюсь на колени, разглядев в траве кустики клубники. Ползаю, ем. Ммм, вкусно. 

    - Эва! - кричит муж с тревогой. 

    - Я здесь! - поднимаюсь и спешу к стоянке. - Вот, попробуй, - протягиваю ладошку со слипшимися ягодками.