Эпистемология классическая и неклассическая

1. В ряде мест своей работы «Материализм и эмпириокритицизм» он подчеркивает непосредственную данность сознанию познаваемого предмета (материя, например, определяется как объективная реальность, «данная нам в ощущении»). Такой тезис означает принятие теоретико-познавательного реализма в его презентационистскои версии — концепции, которая в начале XX века и в более поздние годы разрабатывалась рядом философов (в частности, англо-американскими неореалистами (The New Realism, 1912), русским философом Н.Лосским (Лосский, 1991) и др.). Но презентационистский реализм несовместим с признанием существования посредников в процессе получения знания — следов, образов, копий и т. д. Между тем, по В. И.Ленину, субъект получает знания о реальных предметах только с помощью образов как неких самостоятельных образований.

2. Поэтому возможна иная интерпретация понятия отражения у В. И. Ленина — в качестве соответствия идеального предмета (образа) реальному оригиналу. В. И. Ленин много раз уподобляет образ отпечатку, картине, копии предмета. В этой интерпретации отражение может понято как позиция теоретико-познавательного реализма в его репрезентационистской версии — позиции, весьма влиятельной в современной литературе по теории познания (критический реализм (Рассел, 1957; Popper, 1972)), когнитивной науке (проблема репрезентации (Dennett, 1987 а)) и философии науки (в последнем случае в виде так называемого научного реализма (Бунге, 1975; Seilars, 1963; Bhaskar, 1978; Harre, 1986)).

Первая интерпретация теории отражения не получила широкого распространения в советской философской литературе, хотя развивавшаяся Э. В. Ильенковым (Ильенков, 1960) и некоторыми другими авторами идея о тождестве бытия и мышления (осужденная официальной советской философией в качестве еретического отступления от марксизма) близка именно этому пониманию.

Зато вторая интерпретация получила широкое распространение. Отражение было истолковано как изоморфное или гомоморфное соответствие образа предмету. Такое понимание открыло возможность для широкого использования при исследования проблематики отражения данных и идей теории информации, кибернетики, семиотики, теории моделирования и др. дисциплин. В определенной степени эти исследования предвосхитили современное обсуждение проблемы репрезентации в рамках когнитивной науки. Одновременно изучались особенности отражения «как всеобщего свойства материи» с опорой на теорию информации и теорию систем и в связи с процессами биологической эволюции. Подобное истолкование отражения по сути дела не противоречило пониманию отношения ощущения к реальности как отношению знака к оригиналу, т. е. той самой «теории иероглифов» Г. Гельмгольца, которую В. И.Ленин осудил как отступление от теории отражения и которая, естественно, официально не могла приниматься в советской философии.

В рамках изучения отражения советскими философами и психологами (в частности, С. Л. Рубинштейном (Рубинштейн, 1957), А. Н.Леонтьевым (Леонтьев, 1979), Э. В. Ильенковым (Ильенков, 1974), В. П. Зинченко (Вергилес, Зинченко, 1967), В. С. Тюхтиным (Тюхтин, 1972), А.М.Коршуновым (Коршунов, 1968) и др.) были получены результаты, которые при соответствующей интерпретации могут быть использованы в современных исследованиях. Вместе с тем теория отражения сталкивается с рядом трудностей.

1. Ряд из них относится к теоретико-познавательному реализму в целом. Если понимать познание как репрезентацию, то возникает ряд проблем. Во-первых, не ясно, кто может воспринимать эти репрезентации (для теории отражения они выступают как образы). В случае обычного восприятия предметов реального мира субъект использует свои органы чувств, доставляющие ему сенсорную информацию. Однако как можно воспринимать «внутренние предметы» (образы), обитающие только в мире сознания? Какие органы чувств можно использовать в этом случае? И кому принадлежат эти органы? Современные сторонники теоретико-познавательного реализма (в частности, Дж. Гибсон (Гибсон, 1988), X. Патнэм (Putnam, 1990), в нашей литературе Э. В. Ильенков (Ильенков, 1974) и др.) находят выход из этой трудности, предлагая новое понимание восприятия, представления, интенциональности как отношения сознания к внешнему ему предмету. Во-вторых, не вполне очевидно, как можно совместить тезис теоретико-познавательного реализма с фактом культурно-исторической обусловленности норм и идеалов познания вообще и научного познания в частности. Между тем, культурно-исторический подход к пониманию познания весьма влиятелен в современной мировой философии и получил оригинальную реализацию в работах отечественных авторов, исходивших из ряда идей К. Маркса. В принципе и эта трудность преодолима, как показывают, например, работы Р. Харре (Harre, 1986), X. Патнэма (Putnam, 1990), а в нашей литературе Э. В. Ильенкова (Ильенков, 1962), В. А. Лекторского (Лекторский, 1980) и др.