Эпицентр

Афтершоки. Так называются толчки затухающего землетрясения. Как бы хотелось, чтобы очередные всплески эмоций в армяно-азербайджанских отношениях свидетельствовали о том, что основной толчок этого сотрясения уже позади… Однако одного пожелания для этого слишком недостаточно.

В свое время покоритель народов Малой Азии Александр Македонский ударом меча разрубил знаменитый Гордиев узел, преподав на многие века урок решительности при разрешении трудных вопросов. Но так поступил завоеватель. Нам же, видимо, никак не избежать трудного и кропотливого распутывания кавказского узла.

Смею утверждать, что проблема армяно-азербайджанских отношений не могла не возникнуть. Другой ход развития событий, отличный от развертывающегося перед нашими глазами, мог предположить только тот, кто ничего не знает об этом регионе.

Непонятность, запутанность, иногда до неразрешимости, проблем взаимоотношений армянского и азербайджанского народов (именно народов) проистекает во многом из того, что в наши дни эти народы впервые за последние века своего развития начинают обретать подлинный национально-государственный суверенитет. Ведь если посмотреть правде в глаза, армяне не имеют своей подлинной государственности со времен разделения Армении между Турцией и Ираном в 16–18 веках, а азербайджанцы и того более. Предшественники современных азербайджанцев лишились своего государства — Кавказской Албании — в 10 веке. История свидетельствует, что периоды подъема политической активности масс всегда создавали условия не только для более эффективной, порой революционной, взаимодеятельности, но и для обострения отношений между национальностями. В этом регионе, где, повторяю, вопросы национально-государственного устройства просто долгое время не возникали на государственном уровне, можно было предположить обострение отношений. Более того, вскоре появились и их первые признаки. Затем состоялось официальное обращение со стороны НКАО. Затем развитие конфликта приобрело катастрофический характер. Пролилась кровь. Дальше уже без героического, с жертвами, посредничества армии эти два народа общаться между собой не могли…

Теперь совершенно очевидно, что центральное руководство недооценило опасность кавказского конфликта и выбрало явно негодную стратегию поведения в нем — выжидания и голословных призывов к дружбе.

На Востоке есть поговорка: «Ничто так не объединяет людей, как общее дело, и ничто так не разъединяет их, как общие слова». Надо было видеть, какой всплеск эмоций вызывают у обеих сторон любые слова, обращенные к двум народам сразу. Разумеется, слова эти говорились с благими намерениями, чтобы никого не обидеть. На самом же деле такая усредненность вызывала обиды у обеих сторон. Скажем, прозвучало сообщение о погибших военнослужащих в закавказских событиях при спасении граждан от разбушевавшихся экстремистов. Это сразу же вызвало волну возмущения в Армении, поскольку в сообщении не уточнялось, где были совершены эти убийства. Между тем на территории Армении ни одного убийства военнослужащих в связи с обострением отношений не было. В свою очередь азербайджанцы с негодованием воспринимали обобщенные упреки центральной прессы, которые с их точки зрения можно было отнести только к армянам. А в Москве никак не могли понять, что справедливость может быть достигнута только тогда, когда к этим народам отнесутся как к равноправным, но разным народам, и только на этом пути между ними возникнет дружба.

Ошибочная тактика центральной прессы во многом была обусловлена вульгарным пониманием интернационализма, которое господствовало еще в нашей идеологии и политике к началу возникновения армяно-азербайджанского конфликта.

Для того чтобы понять психологию конфликта в Закавказье, нельзя не вспомнить, что армянский народ первым испытал на себе темную, кровавую, оборотную сторону идейно-политических течений XX века, которые на первый взгляд казались прогрессивными.

В начале века все передовое, демократически настроенное человечество с восторгом восприняло революционные преобразования в Османской империи, приветствуя приход к власти младотурецких лидеров. Но вот чем это обернулось буквально через год после установления младотурецкой республики:

«Турки сразу не убивают мужчин, и, пока эти последние плавают в крови, их жены подвергаются насилию у них же на глазах… Потому что им недостаточно убивать. Они калечат, они мучают. «Мы слышим, — пишет сестра Мария-София, — душераздирающие крики, вой несчастных, которым вспарывают животы, которых подвергают пыткам».

Многие свидетели рассказывают, что армян привязывали за обе ноги вниз головой и разрубали топором, как туши на бойне. Других привязывали к деревянной кровати и поджигали ее; многие бывали пригвождены живыми к полу, к дверям, к столам.

Совершаются и чудовищные «шутки», зловещие забавы. Хватают армянина, связывают и на его неподвижных коленях разрезают на куски и распиливают его детей. Отец Бенуа из французских миссионеров сообщает еще о другого вида поступках: