Эпицентр

— Кто именно? — потребовал ответа капитан, вновь снимая трубку радиостанции.

Я озвучил имена и звания, они совпали.

— Ну теперь хоть что-то прояснилось, — вздохнул Альберт Павлович. — Твоё появление они расценили как попытку внедрения. Правда, хоть убей, не пойму, что именно могло вызвать такие подозрения.

А вот я — знал. Теперь — знал. Воистину все мы крепки задним умом.

Ёлки зелёные! Ещё бы им неладного не заподозрить! Человека с подмоченной репутацией, который будто специально на вербовку напрашивается, не к кому-нибудь, а прямиком к ним подвели. Да и нестыковки какие-то постоянно вылезали: меня и ножевому бою индивидуально учили, и рукопашному куда серьёзней остальных курсантов натаскивали, ещё и парашютист. Странно? Вот и я о том…

Альберт Павлович и Георгий Иванович тут же принялись вытягивать всяческие подробности, но только начал отвечать, как вновь ожила рация. Капитан выслушал донесение и скомандовал шофёру:

— На лётное поле не надо, давай сразу к Эпицентру!

— Господин капитан, без заправки не доедем!

Городец закатил глаза и разрешил:

— Ладно, заправляйся! — После пояснил нам: — Истребители взлететь не смогли, по всем приметам что-то подсыпали в авиационное топливо. Транспортники тоже на приколе стоят. Вся надежда на дирижабли и зенитки. Поднимают авиацию с Новинского и Южного аэродромов, но они уже точно не успеют на перехват.

— Предусмотрительные какие, твари… — с некоторой даже ноткой уважения отметил Альберт Павлович. Капитан в ответ матерно выругался.

В следующий раз рация заработала уже на подъезде к авточасти, и, выслушав сообщение, Георгий Иванович в кои-то веки не принялся рвать и метать, а шумно и вроде бы даже с облегчением выпустил воздух из лёгких.

— Радары засекли неопознанный летательный аппарат, заходящий на Эпицентр с северо-запада. Пытаются перехватить.

— Радары? — удивился я незнакомому слову, но никто ничего мне объяснять не стал.

Вездеход подкатил к воротам авточасти и притормозил, пропуская выезжающие из него грузовики — обычные полуторки и со спаренными крупнокалиберными пулемётами в кузовах.

— На Кордоне сейчас столько операторов нет, сколько свободного транспорта, — отметил Альберт Павлович. — Все тайгу в поисках диверсантов прочёсывают.

— Да отстань ты! — не сдержался капитан. — И без тебя тошно! Опаздываем ведь! Опаздываем!

Наконец мы миновали контрольно-пропускной пункт, и шофёр направил вездеход к служебной заправке. Тогда вновь принялась сыпать позывными радиостанция. Георгий Иванович сорвал с аппарата трубку и ответил, после просветлел лицом, но тут же помрачнел.

— Принял. Организуйте преследование и выставьте заслон со стороны Эпицентра. Егерей свободных туда перекиньте. И весь оперативный резерв. Да, весь! Отбой! — Он завершил сеанс связи и пояснил нам: — Достали их с земли, мобильная зенитная установка на подлёте перехватила. Самолёт загорелся и пошёл на снижение, самое большее — дотянут до внешних витков.

Альберт Павлович поморщился.

— Могут прорваться. Авиадесантники и с егерями легко потягаются. Да и сколько там сейчас егерей? Отделение? Два? А пять тренированных операторов — это сила.

— Ну не самоубийцы же они! — возразил Городец, экспрессивно всплеснув руками. — Самолёт подбит, они просто не успеют покинуть зону поражения в случае детонации объекта!

— А они точно знают, что именно им поручили доставить в Эпицентр? — прищурился консультант. — Олежа знал, а этих мог и втёмную использовать. Вполне в его духе не предупредить исполнителей о последствиях. Сразу и концы в воду. О его смерти они не подозревают, действовать будут по согласованному плану. Надо исходить из этого.

— Дерьмо! — выругался Георгий Иванович и оглянулся на вездеход. — Мы только к шапочному разбору и успеем!

Уж не знаю, что именно меня подвигло проявить инициативу, но сказал:

— Можем добраться за пятнадцать минут, если согласуете выезд с дежурным.

— За пятнадцать минут? Это на твоей трёхколёсной колымаге?

— На двухколёсной. Но взять смогу только одного.

Капитан Городец глянул на консультанта и безапелляционно заявил:

— Поедешь на машине. И не спорь — ты как выжатый лимон, толку от тебя никакого.

Альберт Павлович открыл рот, явно намереваясь возразить, но возражать не стал, лишь крикнул уже нам вслед:

— Критическая дистанция — конец десятого витка! Слышите? Конец десятого витка!

В дежурке мы застали форменный бедлам, и я туда даже заходить не стал, побежал в раздевалку, предоставив утрясать формальности Городцу. А тот, такое впечатление, просто поставил лейтенанта перед фактом, поскольку стоило лишь мне схватить шлем, очки и краги и выскочить в мастерскую, как туда же выбежал и Георгий Иванович. За это время он успел разжиться пистолетом-пулемётом, а за спину нацепил короб переносной радиостанции.

— Где мотоцикл? — спросил он, надевая наушники.

Я сомневался, что будет возможность поддерживать сеанс связи во время поездки, но ничего говорить не стал и побежал к гаражу, из которого как раз выкатывали моего железного коня.

— Только не разбей, — буркнул Михал Михалыч и чуть погодя уже тише добавил: — И сам не убейся…