Эпицентр

Следственным отделом Кордона заведовал моложавый старший лейтенант с аккуратно подстриженными и уложенными светло-русыми волосами, выгоревшими на солнце до полной белизны. Открытое волевое лицо, голубые глаза, на подбородке — ямочка. Но не писаный красавец, как-то неприятно сочетались в нём смазливость и жёсткость. Вроде и внешность располагающая, и улыбается, а проглядывает во взгляде что-то хищное. Другой бы кто и не подметил этого, а я-то сейчас в положении жертвы, все чувства до предела обострены.

Но, как выяснилось минуту спустя, насчёт звания вышла ошибка — в заблуждение ввели два угольника на шевронах, в то время как Олег Семёнович Друза оказался не старшим лейтенантом, но дознавателем следственного дивизиона, опять же — старшим. Так он представился, предложив садиться на стул для посетителей под висевшим на стене республиканским раскоронованным орлом.

— Линь Пётр Сергеевич, рядовой автобронетанкового дивизиона, до вчерашнего дня — курсант учебного отделения комендатуры?

— Так точно, — подтвердил я свою личность.

Олег Семёнович взглянул на вклеенную в моё удостоверение фотокарточку, положил его на стол и посмотрел на настенные часы.

— И как служба в учебном отделении? — спросил он после этого.

— Хорошо, — коротко ответил я и счёл нужным проявить беспокойство: — А в чём дело-то? Что-то случилось?

— Всему своё время, — ушёл от прямого ответа дознаватель, и тут раздался стук в дверь. — Войдите! — разрешил он, повысив голос.

Я обернулся и поднялся на ноги при виде медсестры — той самой симпатичной блондиночки, что осматривала меня перед инициацией. Вслед за ней через порог шагнул ещё один знакомый персонаж: ассистент из двадцать второго кабинета. Даже имя его припомнил: Андрей. И вот этот самый ассистент нёс небольшой кожаный чемоданчик с видом школьника, который вызвался проводить домой одноклассницу и тащит её портфель.

И вот какое дело — несмотря на всю нелепость, эта ассоциация оказалась верна на все сто процентов. Олег Семёнович воззрился на молодого человека с нескрываемым удивлением.

— Андрей Игоревич, вы тут зачем? — спросил он несколько даже раздраженно.

Помощник доцента ничуть не смутился и с важным видом заявил:

— Буду оказывать консультационную поддержку…

— В этом нет нужды! — отрезал дознаватель. — Валентина Васильевна достаточно компетентна, чтобы ассистировать мне самостоятельно!

Андрей насупился и поставил саквояж на пустой стул, но, прежде чем покинуть кабинет, кинул на меня быстрый взгляд, узнал и злорадно усмехнулся.

— Дохлый номер. Ничего у вас с ним не выйдет.

— О чём это вы?! — изумился хозяин кабинета.

Ассистент доцента указал на меня и подсказал:

— У него ментальная защита близка к абсолютной. Без медикаментозных средств не продавить.

Олег Семёнович выдвинул верхний ящик стола, извлёк из него мою учётную книжку и принялся её листать. Очень скоро он отыскал соответствующую запись и озадаченно хмыкнул.

— И в самом деле. Ладно, Андрей Игоревич, какую степень воздействия рекомендуете?

Молодой человек неопределённо пожал плечами.

— Это во многом зависит от веса и текущего развития сверхспособностей. Направьте заявку через главврача, обсчитаем.

— И зачем нам эти формальности? Мне сегодня допрос провести нужно, не через неделю!

— Без формальностей никак — препарат под строгим учётом. А тянуть с заявкой не будем, уже завтра ответ дадим.

Я откашлялся, привлекая к себе внимание, и заявил:

— При всём уважении, но после прошлого укола я чуть дуба не дал. Меня в распределительном центре едва откачали. Давление ниже плинтуса упало! И это… что-то там с дыханием осложнилось.

— Да неужели? — недоверчиво хмыкнул дознаватель.

— Всё записано должно быть, — указал я на учётную книжку. — А на словах врач сказал, чтобы всех сразу о том случае оповещал.

Олег Семёнович вновь зашелестел жёлтыми листами, затем внимательно изучил сделанную сегодня утром запись, повертел головой, изучая печать и подпись.

— Взгляните-ка, — предложил он Андрею.

Тот бегло просмотрел написанное и кивнул.

— Ну, клиническая картина ясна. Тут прямое противопоказание, риск летального исхода слишком велик, мы такую заявку не согласуем. Пероральный приём, конечно, сведёт к минимуму вероятность внезапной остановки дыхания, но в этом случае побочные эффекты просто будут носить отложенный характер. Осложнения смогут проявиться и через неделю, и через две.

— Аналоги? — деловито уточнил хозяин кабинета, и у меня по спине пробежал неприятный холодок.

А ну как Альберт Павлович подобных тонкостей не предусмотрел?

Но — обошлось. Андрей ещё раз бегло проглядел мой анамнез и покачал головой.

— Другими действующими веществами его не пронять, а у всех возможных аналогов разве что фирменные наименования и дозировки разнятся.

Тут я не утерпел и вновь подскочил со стула.

— Да что происходит-то? В чём меня обвиняют?!

— Сядь! — резко бросил дознаватель, раздражённо постучал пальцами по краю стола, затем кивнул и заявил: — Что ж, ограничимся простым опросом. Валентина Васильевна, останься, ты мне ещё понадобишься. Андрей Игоревич…

Молодой человек понял всё с полуслова, предупредил: