Эпизод из жизни деревенской дамы

 -- Да, въ папенькиныхъ или моихъ дрогахъ. Посадила бы я тебя въ чижовскія. Вѣдь еще хорошо, Софьюшка, что ты собралась къ Вѣрѣ Дмитревнѣ ночевать; а то бы, я думаю, и дѣвушки съ собою не взяла. Вѣдь вы, модныя, ныньче все такъ. Говорятъ, изъ Москвы въ Петербургъ ѣздятъ теперь безъ дѣвки. Вотъ мы такъ встарину, бывало, на версту однѣ не поѣдемъ. Да я и теперь даже и въ городѣ -- все съ собой дѣвку. Да вотъ, на этакой случай все лучше, какъ не одна.

 -- Когда же мы ѣздимъ однѣ, тётушка?..

 -- Ахъ, матушка! всегда однѣ. Вамъ дѣвка точно будто лишняя. Да, я думаю, и впрямь бываетъ иногда лишняя. Это, конечно, не о тебѣ, Софьюшка.

 -- Помилуйте, тётушка! да вѣдь всегда же лакеи тутъ.

 -- Э, матушка! дѣвка все какъ-то лучше. Вотъ я люблю Вѣру Дмитревну. Ни на шагъ одна. Или Мавра Даниловна, или кто другой, а ужь все кто-нибудь съ нею да есть.

 -- Матушка, ужь ей нельзя безъ того. Вдовье дѣло, ни отца, ни брата, а извольте-ка посмотрѣть: вѣдь на нее всѣ точно змѣи шипятъ.

 -- Зависть, мой другъ, Мавра Даниловна: это Господь въ испытаніе ей посылаетъ.

 -- Полноте, тётушка, что за испытаніе! сказалъ Петръ Алексѣевичъ; -- я очень люблю Вѣру Дмитревну; она хорошая намъ знакомая, но надобно правду сказать, иногда она и сама виновата.

 -- Что, чай кокетка, скажешь? Я за Вѣру Дмитревну головой, батюшка, поручусь. Да хоть бы и такъ, такъ что за бѣда?..

 -- Никакой, тётушка, я совершенно этого мнѣнія.

 -- Да, точно никакой. Она вдова, свободна. Вотъ нехорошо, какъ замужнія-то глазки продаютъ первому встрѣчному. А ей что? Я первая сказала бы: поди, матушка, замужъ.

 -- Вѣра не пойдетъ замужъ, сказала Софья Павловна, какъ-будто вслушиваясь только въ послѣднія слова.

 -- Гдѣ ей! она деревенщина, моднаго свѣта не знаетъ. Дѣти, видите. А кто же ныньче думаетъ о дѣтяхъ?

 -- Тётушка, покушайте осетринки, вчера мнѣ свѣжаго осетра привезли. Кажется, хорошъ. И ботвинья тоже не дурна, съ хрѣномъ...

 -- Охъ, батюшка, на ночь боюсь. Развѣ только отвѣдать. Я ныньче такъ стала слаба, что изъ-рукъ-вонъ.

 -- И вѣдь ничего не кушаете, матушка, это еще хуже, прибавила Мавра Даниловна съ видомъ сердечнаго сокрушенія. Между-тѣмъ, старушка наполняла тарелку осетриной съ ботвиньей.

 -- Ахъ, вотъ память! сказала она:-- хотѣла спросить, да и забыла. Правда ли это -- вотъ, Софьюшка, ты должна это знать, говорятъ, что будто... какъ его? сосѣдъ-то вашъ? да, Илашевъ... Женится?

 -- На комъ это? спросилъ Петръ Алексѣевичъ.

 Софья Павловна пристально смотрѣла на старуху, которая, казалось, хотѣла проникнуть до глубины души ея своими будто безъ намѣренія бросаемыми взглядами.

 -- Ты не слыхала, Софьюшка?

 -- Вы знаете, тётушка, что о такихъ вещахъ, если что и есть, то не говорится. Я ничего не слыхала.

 -- Я думала, что онъ отъ тебя не потаится... потому-что женится, говорятъ, на твоей родственницѣ, на дочери будущаго нашего губернатора.

 -- На Лидіи!.. но она такъ молода.

 -- Этого быть не можетъ, сказалъ Петръ Алексѣевичъ.-- Князь написалъ бы къ намъ.

 -- Можетъ-быть, онъ и писалъ Софыошкѣ; но такъ-какъ у нихъ положено молчать, то она и не говорила тебѣ.

 -- Отъ меня она не потаила бы.

 -- Э, батюшка! это по старинѣ. Ныньче говорятъ, что и неблагородно даже открывать мужу тайны своихъ друзей.

 -- Мы, тётушка, съ женою живемъ по-старинному, сказалъ Петръ Алексѣевичъ.-- У нея отъ меня тайны не можетъ быть.

 На лицѣ Петра Алексѣевича изображалось неудовольствіе.

 -- Развѣ ты не видишь, что тётушка шутитъ? сказала Софья Павловна, и потомъ, наклонясь къ старухѣ, вкрадчиво продолжала: -- не правда ли, другъ мой?

 Старушка мигнула однимъ глазомъ въ знакъ того, что поняла намѣреніе Софьи Павловны, и развеселясь продолжала: -- а ужь ты сейчасъ и вспылить радъ. Эхъ, вы, мужья! Извольте не имѣть отъ нихъ секретовъ!

 -- Это, тётушка, въ-слѣдствіе моды же?

 -- Нѣтъ, батюшка, по нашему, по старинному: чужой тайны у насъ нѣтъ отъ мужа, а своихъ -- не прогнѣвайтесь. Кому охота на себя бѣду накликать! Ты что, Анюта, уткнула голову въ тарелку да слушаешь? У дѣвушекъ, знаешь, ушки золотомъ завѣшены.

 -- Я, бабушка, не слушаю.

 -- Или тебѣ завидно, что люди женятся? Погоди, и до тебя очередь дойдетъ.

 -- Ахъ, бабушка, другъ мой. А я-было совсѣмъ съ горя погибла...

 -- Да, скажите, тётушка, откуда вышло это извѣстіе? сказалъ Петръ Алексѣевичъ.-- Князь еще не пріѣхалъ, да и будетъ ли губернаторомъ, не извѣстно.

 -- Навѣрное, батюшка. А объ этой свадьбѣ весь городъ знаетъ. Максимъ Степановичъ, и вы, я думаю, слышали, продолжала она, обращаясь къ одному изъ гостей.

 -- Я слышалъ точно-съ. Изъ Петербурга пишутъ-съ, и, кажется, очень-вѣрные люди. Впрочемъ, если Петру Алексѣичу объ этомъ не писали, то можно сомнѣваться...

 

XVI.