Эпизод из жизни волшебницы

Может, лучше самолет? Нет, не получится. Провожающие обычно не видят, как пассажиры садятся в самолет. А может, лучше корабль? Идем мысленно в порт. Я вижу грузовые и круизные корабли… Но они возвращаются, они обычно возвращаются… и нет у меня гарантии, что ты останешься навсегда в далеком южном порту. Надо так, чтобы наверняка..

Увлекшись, я даже не заметила, как вошла в состояние ясности и удивительной четкости образов.

Лучше я отправлю тебя на другую планету, или в другое время… Вот! В другое время. Ты же всегда жаловался в песнях, что хотел бы все исправить – ну так вали туда и исправляй. А в моем сознании тебе делать нечего. У меня и без тебя дел полно! И тут мозг заработал в полную силу – образы стали живыми, объемными и яркими.

Чтобы отправить тебя в прошлое, мне понадобится капсула… ею может стать любой полый, герметически закрывающийся предмет. Я оглядываюсь по сторонам – на песке валяются щепки, обрывки бумажных пакетов, бутылочки из-под пива … Ну хоть этот термос, оставленный кем-то впопыхах – да, вполне подойдет. Выходим на берег. Вынимаем пробку… шпок! Вытряхиваем из него остатки льда – я не хочу, чтобы ты замерз… Ставим термос на песок. На берегу пустынно. Песок мокрый после дождя… крики чаек тревожные… на горизонте какой-то парусник… Быстрее, пока никто не помешал.

Твой силуэт появляется вдалеке. Иди, иди сюда… ты в длинном теплом пальто. И что мне далось это пальто? Мы познакомились зимой, а сейчас середина июля… Видно, я хочу, чтобы ты исчез в том виде, в котором появился – да, это имеет смысл. Сейчас тебя втянет в этот термос… А термос я закину… куда же? А, вот – в день накануне нашего знакомства. Это будет первая остановка. А после – еще дальше, чтобы ты исправил все, что хотел…

Он вошел в термос легко, как джин в бутылку, даже не пикнул. И тут на берегу появилась группа ребят-спасателей в оранжевых футболках – у них была, видно, тренировка. Я отвела взгляд всего лишь на мгновенье, а когда обернулась, термоса на песке уже не было – и я тут же провалилась в сон.

Проснулась усталая и разбитая, но списала это на жару, и все ругала себя, что уснула и не довела дело до конца, потому что сразу же стала ждать телефонного звонка. С одной стороны, я хотела, чтобы Чак позвонил и извинился, но с другой стороны, очень надеялась, что он этого не сделает – я бы вновь попала под его обаяние, и все началось бы сначала. Он не позвонил.

Через несколько дней я стала по нему скучать.

«Все это дело привычки» – говорила я себе. Действительно, в течение многих месяцев утро начиналось с мэйла или звонка, потом кофе наспех, поцелуй, пахнущий коньяком, горячий сидр на морозе, сэндвич из кафе, чай в мансарде с видом на Гудзон. Огни города меркли под звуки гитарных струн – все это стало частью жизни, и забыть об этом не так-то просто. Я понимала, что должно пройти время, прежде чем Чак станет воспоминанием. Но этого времени у меня не было! В сентябре начнется новый семестр в школе волшебников, а у меня еще куча невыполненных заданий! Тоска по Чаку мне откровенно мешала сосредоточиться на четырехмерной геометрии… И песни его звучали в сознании – я ведь так любила его песни – мне даже хотелось погладить тексты рукой или курсором мышки.

Никто не виноват – мы просто разные люди. У нас было много хороших и ярких моментов, а плохих, практически, не было. А для чего нужна была наша встреча – станет понятно позже, минимум, лет через пять. Так что все в порядке, и нечего переживать. Просто надо отвыкнуть. Страдают обычно те, кто хочет страдать – они представляют себя благородными и печальными рыцарями – а мне надо вернуться к своим занятиям.

Даже мироздание пыталось меня развлечь и утешить: я получила деньги из фирмы, где работала раньше – выплатили какие-то премиальные за прошлый год; долгожданный альбом любимой рок-группы вышел, и погоды стояли изумительные, и даже неизвестное растение, оставшееся мне в наследство от предыдущего квартиросъемщика, вдруг зацвело невиданными алыми цветами… И все хорошо, все так хорошо и без него все прекрасно…

И тогда я, порывшись в конспекте по практическому волшебству, нашла метод успокоения, называемый «перезапись». Он требовал, правда, времени, причем наяву, но все должно было снять как рукой – захочешь погрустить по привычке, а не сможешь – тоски-то больше не будет.

Метод требовал, чтобы я прошла по большинству мест, связанных с Чаком, вспомнила наиболее яркие моменты наших встреч и мысленно перезаписала их с учетом знания того, как, когда и чем закончатся наши отношения.

И я поплелась в Манхеттен, в мир раскаленного асфальта, по следам недавнего прошлого.

На веранде этого кафе мы сидели подолгу, а за этим столиком он мне как-то даже пел на ухо тихонько, а я жмурилась от удовольствия и щекотки. В этой лавочке мы покупали орешки для белок. На этом углу он ждал, пока я заведу собак в дневной лагерь…

Я прошла по всем связанным с Чаком местам – вспоминала нас вместе и «перезаписывала».