Эпизоды и происшествия (в XIX, XX, XXI веках)

В свете этого плана меня отдали в детский сад. Мы жили тогда в Новогирееве. Правда, каждый раз, когда отец хотел взять меня на руки и посадить рядом с собой в машину, чтобы завезти по дороге в ясли, я залезала так глубоко под кровать, что иногда родители не успевали меня вытащить. Дело в том, что у подъезда папу ждала машина, чтобы ехать на работу: он тогда был директором завода. Опаздывать на работу строго запрещалось, наказания за это были очень строгими. По дороге отец завозил меня в ясли. И вот родители (оба) стараются меня вытащить из-под кровати, а я переползаю в другой угол. Иногда у них ничего не получалось, и таким образом мне иногда удавалось остаться дома.

Мама и отец

Но однажды!.. Мне все же удалось отбиться от этого заведения навсегда! Дело в том, что мне, как дочери ответственного работника, разрешали, когда я сильно плакала, позвонить отцу по рабочему телефону. Вот я однажды и сказала ему сквозь слезы: «Приезжай за мной, а то я умру». Кто меня надоумил ошеломить отца такой угрозой, неизвестно. А отец был очень суеверен. Больше меня туда, в эти ясли, не отправляли.

Маме пришлось сидеть дома со мною вместо того, чтобы служить обществу.

Но, став постарше, я все же ходила в детский сад, это было позже, уже в Лосиноостровской, и ходила я туда даже с удовольствием. Тут бы маме и пойти заниматься общественно полезной работой, но… она теперь вынашивала мою младшую сестру, и задуманное пришлось отложить. Однако ничто, даже рождение еще одной маленькой дочки, не отменяло ее желания строить новое общество.

И вот младшую сестру Женю, родившуюся в 1938 году, мама отдает в ясли. Конечно, она сделала это в светлой надежде заняться общественной работой. Однако ее надежда снова не сбылась (кто-то там, на Небе, был против).

Пребывание Жени в яслях оказалась драматичным. Однако маме удалось ее спасти. Я водила Женю за руку в детский сад

Спустя много лет мама рассказала мне (разговор этот был у нас в марте 2001 года), что она сразу после рождения Жени устроилась на работу. Якобы из-за трудностей материального типа… Но 1939 и 1940 годы были все-таки более сытыми, чем предыдущие. Отец имел хорошую должность, да еще и его сестра Фрида помогала нам (как, впрочем, и всю свою жизнь).

Поэтому я думаю, что работать мама все же пошла по причинам идеологического свойства – чтобы участвовать в том самом построении новой жизни.

Однажды, спустя много лет, в марте 2001 года мама спросила меня, помню ли я, как водила за руку Женю в детский сад. Жили мы тогда в Лосиноостровской. Я смутно помнила эти времена. А вторым вопросом мама спросила меня, помню ли я, как Женя умирала. Я ответила, что нет, не помню, даже не слышала о таком.

И вот тогда мама рассказала, что она отдала Женю в ясли сразу после того как ей исполнилось месяцев шесть (перестав кормить ее грудным молоком). Женю в яслях немедленно простудили. Испуганная мама сразу же ушла с работы, девочку взяли домой, но врач сказала, что состояние здоровья у Жени критическое и спасти ребенка можно теперь только материнским молоком. Но где его взять? Мама уже три месяца как отняла Женю от груди… И вдруг случилось чудо – молоко пришло! Угроза миновала.

А после Жениного выздоровления (спустя какое-то время) мама все же снова отдала ее в младшую группу детского сада. Правда, она договорилась, что Женя будет находиться в одной (средней) группе со мной, под моим присмотром. По утрам теперь я вела ее за руку в детский сад. На Спартаковской улице поселка Лосиноостровская я держала ее за руку и мы переходили проезжую часть дороги. Правда, здесь почти никогда не ездили машины, вся эта дорога заросла тогда зеленой травой. Мы шли мимо серого забора, отбрасывавшего тень, а я думала: «Ведь тень многое повидала, хорошо бы она умела мне рассказывать». Это было мое постоянное фантастическое желание: послушать бы такие рассказы!

У нас были трудности утренних сборов в детсад: потому что Женя не умела завязывать шнурки на ботинках. Это делала для нее я, но через некоторое время мне удалось ее научить. А также еще у меня получилось научить ее выговаривать букву «р» (путем долгого изучения скороговорки «На горе Арарат растет крупный виноград»). Радость от этого и у учителя, и у ученицы была безмерная. А было все это в 1941 году – вот-вот была должна начаться война. Но мы этого не знали.

В детских садах дети иногда самокритичны