Эпизоды одной давней войны

Без всякой стратегии, доктрины, без всяких мозгов, одними гайками готские воеводы Азинаний и Грипп сколачивали войско. Понесшее, как лошадь, время, как всегда, выдвинуло возничих, способных если не заорать на него «тппрр-у!», то хотя бы натянуть ему вожжи и раскровянить удилами ценные десны. Может быть, обдумывание и полезная штука, они же не знают, особенно не пробовали, но, пока оно длится, можно оказаться сидящим на крылечке собственного дома в окружении своих детишек, только не как прежде, а с выпущенными на землю кишками, и смотреть, как их жрут собачки.

Теодат, ученый человек, занимается дипломатией - войной же, конкретной, выкрашенной в красный цвет, займутся неучи, они. Их не подпускают к переговорам на высшем уровне, и они не знают, может, там давно уже пьянствуют и распутничают, откровенно забыв их общие интересы, но спасает одно: они, Теодат, войско - одна система, и стоит какому-то механизму (а именно высшему - Теодату) не сработать синхронно с остальными, он тут же полетит. Поэтому они особенно-то и не суются в верха, зато на своем среднем уровне проявляют недюжинные способности воевод, главшпанов. Одно войско собрано на севере из пограничных гарнизонов, где некогда миссионерствовали старейшины. Ребята сослужили перед кончиной неплохую службу: львята слушаются палки дрессировщика, оставаясь при этом дикими. Некогда солдатская шпана, рыкающая на полководцев, слушается команды, повинуется, даже проникается воинственным духом и на предельной скорости, оставив далеко за собой обозы, движется в Далмацию. Другое войско - в Центральной Италии, с некоторым отставанием следует за первым и играет роль заслона. Если первое окажется вдруг разбитым и побежит, они соединятся и смогут вместе нанести второй удар.

Недалеко от Салоны сын Мунда Маврикий с небольшим разведывательным отрядом неожиданно наталкивается на войско готов. Привстав на стременах, мужественный юноша как бы цепенеет при виде многочисленного и близкого неприятеля. Слева и справа от него его верные друзья, на расстоянии полполета стрелы весь отряд, в двух полетах - враг, который его тоже только увидел и в упор изучает. Одному из друзей велит скакать за помощью, а сам трогает коня навстречу и машет отряду следовать за ним. Готы перерубили их всех раньше, чем подоспела помощь. Труп самого Маврикия привязали к скакуну и отправили домой, в Салону, к папе. Издали наблюдали, как нагруженная тюком из человека лошадка приближается к византийцам, как роет землю вокруг нее безутешный Мунд. Горе лишило его и выдержки, и хладнокровия - основных условий всех его побед, зато придало ярости, которой он не обладал. Ярость сцепилась с яростью, готы никогда особенно-то и не уповали на военное искусство и тут немедленно приняли стиль, навязанный противником. Подняли кучи пыли, в хаосе, в неразберихе, в страшной сумятице охлаждали свой воинственный пыл.

Драка еще вовсю, а те из готов, которые стояли нетронутыми, неперемешанными рядами, вдруг стали отступать к лагерю, так и не вступив в бой, бросив своих дерущихся товарищей. Бешеный Мунд совсем озверел. Вырвался откуда-то, из-за какой-то кучи, из-под груды тел, весь скользкий, мокрый, словно новорожденный, бросился за отступающими, бежал сзади них, среди них, убивая на бегу, отводил душу. Когда увидели, что он один, все-таки какой-то храбрец вогнал ему в бедро свое копье. Мунд упал на колени, ухватил копье и пытался встать, но оно не выдергивалось, проклятое. Мунд расшатывал его в ране, описывая древком в воздухе круги, ругался, плевался и досадовал. Отупевший от событий дня, он вел себя вполне по-человечески, в качестве человека, живущего вполне нормально и рассчитывающего жить долго, выражал сильное недовольство малостью, пустяком, как ему казалось. Он был в шоке, поэтому и вел себя, и думал, как нормальный, шок не давал ему прозреть. Копье зашло неглубоко и было выдернуто из бедра с остатками мяса в зазубринах наконечника, но Мунд не смог больше встать и сильно удивился. Еще сильнее он удивился, когда кто-то подошел к нему вплотную, нисколько не опасаясь, почти уперся коленками ему в лицо и рассек мечом плечо и ключицу. Мунд сам делал это десятки раз: рассекал сверху у лежащего внизу и плечо и ключицу, прорубаясь в легкое, но не знал, как это бывает, а теперь узнал. Теперь, уплывая в лодке Харона, он все знал, умный, профессиональный солдат-трудяга Мунд.