Эпох скрещенье… Русская проза второй половины ХХ – начала ХХI в.

«Грубой ошибкой «Звезды» является предоставление литературной трибуны писателю Зощенко, произведения которого чужды советской литературе… Зощенко давно специализировался на писании пустых, бессодержательных и пошлых вещей, на проповеди гнилой безыдейности, пошлости и аполитичности, рассчитанных на то, чтобы дезориентировать нашу молодежь и отравить ее сознание. Последний из опубликованных рассказов Зощенко… пошлый пасквиль на советский быт и на советских людей. Зощенко изображает советские порядки и советских людей в уродливо карикатурной форме, клеветнически представляя советских людей примитивными, малокультурными, глупыми, с обывательскими вкусами и нравами. Злостно хулиганское изображение Зощенко нашей действительности сопровождается антисоветскими выпадами.

Предоставление страниц «Звезды» таким пошлякам и подонкам литературы, как З., тем более недопустимо, что редакции «Звезды» хорошо известна физиономия З. и недостойное поведение его во время войны, когда З., ничем не помогая советскому народу в его борьбе против немецких захватчиков, написал такую омерзительную вещь, как «Перед восходом солнца»…»2

Вслед за публикацией Постановления состоялось несколько «публичных слушаний» по «делу Зощенко». Информационные сообщения с такого рода слушаний составили вторичный уровень целенаправленно формируемого дискурса. Смысловой центр этого дискурсного уровня – стенограмма докладов т. Жданова на собрании ленинградского городского партийного актива и на собрании писателей в Ленинграде. Републикация доклада осуществлялась в разных печатных органах в течение двух месяцев3. В газете «Советское искусство» (1946, 23 августа, с. 2) сообщалось, что Государственное издательство политической литературы выпустило доклад отдельным изданием, полумиллионным тиражом. Чуть ниже публику информировали о том, что аналогичное издательство на Украине увеличило этот тираж еще на 100 тысяч экземпляров, 75 тысяч – на украинском языке.

Набор семантических доминант, определявших смысловую структуру тех текстовых фрагментов доклада, которые были посвящены Зощенко, явно заимствовался из Постановления. Ключевые доминанты семантически развернуты. Теперь уже не только существительное «творчество», но и номинация из той же лексической группы «произведение», «сочинение» в отношении к Зощенко употребляется только в кавычках, то есть как отрицательно оценочная лексическая единица. Обвинение в пошлости получает хотя и минимальную, но все же мотивацию: Зощенко – «мещанин и пошляк», «пошлый мещанский писатель», потому что главная тема писателя – «копание в мелочах быта» (Жданов Андрей Александрович (1896–1948) – член Политбюро ЦК ВКП(б), Секретарь ЦК, Председатель Верховного Совета РСФСР, один из ведущих партийных идеологов, последовательно демонстрировавший неприязнь к декадансу и модернизму, к салонной литературе, к любым проявлениям эстетства).

Жанр публичного выступления позволил А. Жданову активно использовать наиболее частотные для русской риторической традиции речевые воздействующие средства – риторический вопрос и риторическое восклицание, в структуре которых не только психологические уловки (например, «подкуп аудитории»), но и уточненные по отношению к Постановлению оценочные определения, семантически усиленные инвективными (оскорбительными) номинациями:

«Можно ли дойти до более низкой степени морального и политического падения, и как могут ленинградцы терпеть на страницах своих журналов подобное пакостничество и непотребство?», – вопрошает партийный идеолог. И чуть ниже:

«Только подонки литературы могут создавать подобные «произведения», «отравленные ядом зоологической враждебности по отношению к советскому строю».

В представлении, навязываемом аудитории Ждановым, Зощенко – не просто враг, а враг хитрый и коварный, обладающий самым омерзительным для советского человека и опасным для общества качеством – умением приспосабливаться.