Эпох скрещенье… Русская проза второй половины ХХ — начала ХХI в.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что Руслан — представитель карающих органов, часть или элемент («винтик») репрессивной системы и apriopi должен вызывать негативное к себе отношение. Тем не менее, во всем его облике, начиная с портретной характеристики и заканчивая обрисовкой характера, автор стремится показать исключительность и «высококачественность» Руслана: он красив, умен, дисциплинирован, исполнителен, ответственен, неистов в службе и верен ей. Откровенно негативная модальность образа собаки — охранника в данном случае уступает место если не целиком восхищенному взгляду на героя, то, по крайней мере, сочувственному отношению к нему.

Один из центральных вопросов, который задает себе Руслан, состоит в следующем: ему «вот что хотелось знать»: эту «высшую породу двуногих», то есть людей — охранников, «нарочно отбирает для себя Служба или же она сама их такими делает (выд. нами. — О. Б.). Собак, ясное дело, отбирают, всех ведь их не с улицы позвали, привезли из питомников, а как с хозяевами — оставалось загадкой…» (с. 28). «Поначалу Руслану казалось, что… хозяева так и родились на свет, но позднее он заметил… заподозрил, что хозяев тоже специально учат» (с. 11).

Служба дрессирует — «делает» — своих исполнителей — собак и людей — такими, какими они ей необходимы — бдительными, исполнительными, дисциплинированными, «верными» и «неистовыми» ревнителями порядка, «правил» (с. 17). В конечном счете оказывается, что труд в лагере — не «дело чести, доблести и геройства», как гласил горьковский лозунг на воротах лагерей, а «восторг повиновения» (с. 13), «замена свободы верностью» (с. 23), бездумное и точное выполнение приказаний и команд. В условиях советской лагерной системы труд, который всегда считался мерилом нравственной ценности человека, оказывается подмененным Службой; понятия «дело», «работа», «мастерство» утрачивают свое исконное содержание, что влечет за собой нравственную деградацию героев, будь то люди или собаки. Процесс этот, наблюдаемый в различных жизненно — социальных «зонах», идет неравномерно, но необратимо. Хозяин, молодой, сильный, крепкий, в прошлом вологодский крестьянин, после службы в лагере, возвращаясь в родные края, не собирается «уродоваться» — работать, но ему «отдохнуть охота», пожить на выслуженную пенсию (с. 28). Стюра и Потертый, вольная женщина и бывший заключенный, не подчиняются «крестьянскому календарю» — они «…дрыхли, сколько хотели» и «их не трогало…что работа не движется, и что так нелепо, впустую катятся дни» (с. 73). Даже бывшие сторожевые псы, оказавшись на воле, «сочкуют» и «халтурят». Все они, в конечном счете, примыкают или примкнут к разряду «промысловиков — красителей», столь удививших и поразивших Ивана Шухова, гонцов за легким хлебом, оторвавшихся от земли и потерявших навыки трудиться.

На этом фоне кажется совершенно иным отношение к работе — службе только Руслана. Он остается, пожалуй, единственным тружеником среди двуногих и четвероногих существ, ибо для него Служба была и остается «превыше всего» и «лучшей наградой за службу была сама Служба». Почти любой эпизод повести свидетельствует о полном соответствии Руслана Службе и о его высоких «служебных» показателях. Руслан искренне любит службу и может быть горд тем, как он исполняет свои обязанности по отношению к ней.

Однако с разрушением колючей проволоки и уничтожением границ между зоной и волей становится очевидной бесплодность и никчемность руслановой службы. Уничтожение Службы приводит к тому, что высокие служебные показатели Руслана фактически остаются невостребованными: его умение ловить, хватать, задерживать, караулить, подстерегать оказывается ненужным, если не считать его «прикладного» характера в добывании живой лесной пищи да в нелепом патрулировании безобидного и вольного Потертого. К тому же сам Потертый безропотно и без особого принуждения принял на себя уже ставшую привычной роль конвоируемого. Кажется, что именно это последнее — «добровольное подчинение» силе — и хочет вывести на уровень всеобщности автор: «…да и мало ли способов заставить человека подчиняться, не беря его за горло» (с. 101).

Владимов показывает, что верность и исполнительность, рвение и привычка к «лагерной работе» приводят не просто к утрате традиционных трудовых навыков (Хозяин, Стюра, Потертый, псы), но становятся угрозой для окружающих (Потертый, комсомольцы — строители), неизбежно ведут к гибели и саморазрушению героя. По природе доверчивый, на службе Руслан научился не доверять никому, будучи от рождения жизнерадостным и веселым, стал замкнутым и злобным, поначалу сочувствовавший даже зекам, позднее он чуть не бросился на своего «любимого» Хозяина. Труд в условиях лагерно — тоталитарной системы, по Владимову, — категория безнравственная. Служба сделала цепными псами всех, собак и людей, те же, кто не поддался дрессировке, «служебной науке», погибли, подобно Ингусу или инструктору.