Эпоха бедствий

- Тварный мир вообще вещь удивительная, - снисходительно произнес великолепный аррант. - Энарек, мы с тобой, как ты верно заметил, друзья и знаем друг друга не первый год. Я позволю себе признаться в том, о чем никогда не скажу лично Даманхуру или любому другому саккаремцу. Я знаю, в чем причина войны. Знаю, отчего происходят все эти, как ты называешь, "странности". Однако надо мной довлеет слово басилевса, каковое гласит: "Это только война, и ничего больше". Ты меня понимаешь? Вот и отлично. Давай больше никогда не возвращаться к этому разговору.

- Аррантиада и ее интересы превыше всего, - с обидной иронией ответил управитель. - Любопытно, что ты будешь говорить, когда Гурцат, влекомый все далее и далее неким демоном, захватившим власть над степняками, высадится на берегах Аррантиады?

- Да, ты прав. Для меня благо нашего Острова - первейшее дело. Но могу тебя успокоить. Гурцат никогда не вступит на землю Великолепных.

- Две луны назад мы говорили то же самое, имея в виду улицы ныне павшей саккаремской столицы. Но раз ты попросил больше не говорить об этом, я замыкаю источник своих уст. Лучше давай побеседуем о переходе армии из Дангары к Меддай...

"Кэрис и Драйбен верно предполагали, - с тихой радостью подумал Фарр, когда двое благородных мужей исчезли из виду, и их голоса стали почти неразличимы. - Арранты знают многое... Но почему тогда не хотят помочь?"

Атт-Кадир выдрался из кустов, пытаясь соблюдать тишину, и, забыв о своем желании узреть воочию шада Даманхура, рванулся прочь, на улицу. Безмолвные телохранители Солнцеликого глянули ему вслед, однако задержать не пытались.

Этим вечером Фарр пропустил и закатную и полуночную службу.

* * *

- Очень интересно. Ну прямо-таки захватывающе. - Кэрис, выслушав рассказ Фарра, даже забыл о кубке, полном вина. Между прочим, бурдюк он извлек из мешка, который, судя по всему, пребывая в радости от встречи с хозяином, начал производить невероятно вкусные и крепкие напитки, принятые у вельхов. Драйбен, что скажешь?

- Что кое-кто, - нардарец хмуро поглядел на Кэриса и перевел взгляд на его чашу, пахнущую лесными плодами, - очень скоро умрет от невоздержанности в питии. Между прочим, ты выдул сегодня не меньше двух ведер этой отравы.

- Не нравится - не пей. А ты, Фарр, не сверли меня столь укоризненным взглядом. Знаю, здесь храм и все такое, а ваш Провозвестник не одобряет сок виноградной лозы. Но ведь это вино сделано из ежевики, а ее Эль-Харф в своей Книге не упомянул. Ваше здоровье, между прочим.

Под развязными речами Кэрис пытался скрыть озабоченность, появившуюся за тем, как Фарр атт-Кадир, едва только не в мыле, прибежал в их комнатку и с пятого на десятое изложил суть подслушанного разговора. Итак, теперь можно было с полной уверенностью утверждать: арранты действительно знают больше, чем хотят показать. Но почему тогда ничего не предпринимают?

- У меня есть предположение, которое, однако, может выглядеть безумным, после некоторых размышлений заявил Драйбен. - Островитяне совершенно точно бывали раньше в Пещере, где живет Оно. Помните, на стене были фигуры созданные ожившим камнем? Каждый из нас видел силуэт арранта в тоге. По всей видимости, Повелитель Самоцветного кряжа украшает подгорное жилище образами своих жертв. Впрочем, это неважно. Я с большой долей уверенности могу предположить, что кто-то из аррантской экспедиции выбрался с Тропы и сумел унести ноги.

- Стоп, стоп! - вдруг закричал вельх. - Ну-ка поднимайтесь и пошли в библиотеку! Сейчас вечер, но, я думаю, нас пустят, благо даже ночные часы не отменяют распоряжений мудрейшего аттали.

- Зачем? - удивился Фарр. - Мы и так перерыли почти все свитки по магии, колдовскому искусству и летописи Столетия Черного неба. Что еще искать?

- Вот! Именно! Мы читали книги только одной определенной направленности волшебство, колдовство, нарлакский "Герметический Корпус", апокрифы Эль-Харфа... Какими мы были идиотами! Спасибо Драйбену, он навел на мысль.

Кэрис вскочил с ковра, едва не опрокинув вино, растянулся в улыбке и выпалил:

- Каждый аррантский путешественник ведет дневники, а потом старается написать сочинение о своих приключениях. Если когда-то некая экспедиция из Арра, Лаваланги или, к примеру, Аланиола отправлялась исследовать Самоцветные горы, значит, ее следы мы можем обнаружить в записях. Драйбен, вспомни, как именно выглядел аррант, появившийся на стене пещеры?

- Оторочка тоги... - сдвинул брови Драйбен, вспоминая, - скорее всего, принадлежит к флавийскому стилю, принятому, если не ошибаюсь, в эпоху царствования басилевсов династии Аргистисов. То есть около шестисот-семисот лет назад. Может быть, чуть больше. Ни до, ни после кесарей из этой семьи флавийские узоры не употреблялись - слишком вычурны, а философия Аррантиады призывает видеть красоту в простоте. Следовательно, от пятисот пятидесятого до семисот тридцатого года нашей эпохи. Постойте-ка... - Нардарец рванулся к своему сундуку и извлек книгу в зеленой обложке. Заглянувший ему через плечо Кэрис присвистнул. Под заглавием стояла дата: 608 год.