Эпоха бронзы Кавказа и Средней Азии

В 1950-1960-е годы ряд памятников эпохи ранней бронзы (Луговое, Серженьюртовские I и II и другие поселения) изучен и на территории Чечено-Ингушетии (Крупнов Е.И., 1954; 1957; Мунчаев Р.М., 1961; 1975; 1986; Мерперт Н.Я., 1962; Иерусалимская А.А. и др., 1963; Козенкова В.И., Крупнов Е.И., 1966). Особо подчеркнем тот факт, что один из отмеченных памятников — Луговое поселение оказался синкретическим комплексом, сочетающим в себе признаки как куро-аракской, так и майкопской культур. Исследование его позволило поставить в широком аспекте вопрос о связях и взаимодействии двух основных культур раннебронзового века Кавказа. Материалы этого уникального памятника, как и ряда поселений III тысячелетия до н. э. Дагестана, были изданы отдельной монографией (Мунчаев Р.М., 1961).

Интересные комплексы раннебронзового века, включая погребальные, обследованы в Северной Осетии (Любин В.П., 1966; Николаева Н.А., Сафронов В.А., 1980; Ростунов В.Л., 1988). Они также указывают на проникновение туда из Закавказья лишь отдельных этнокультурных элементов и сложность исторического процесса в восточной части Центрального Кавказа в III тысячелетии до н. э. (Ростунов В.Л., 1985а, б; 1986; 1988; Ростунов В.Л., Козаев П.К., 1990).

Наряду с изучением памятников III тысячелетия до н. э. в 1960-1980-е годы в Закавказье и смежных областях исследовались также комплексы как предшествующего, так и последующего периодов. Активное накопление и публикация материалов по эпохе ранней бронзы Закавказья, Предкавказья и Кавказского Причерноморья позволили впервые воссоздать целостную картину культурно-исторического развития всего Кавказа на заре бронзового века (Мунчаев Р.М., 1975), а также установить место Кавказа на общем фоне раннеземледельческого мира Передней Азии (Массон В.М., 1964; 1967). Более того, за минувшее 30-летие проблема раннего бронзового века Кавказа вообще и Закавказья в особенности привлекла к себе внимание не только широкого круга археологов и историков, в том числе за рубежом (Sagona A.G., 1984), но и антропологов и лингвистов (Азизян Г., 1963; Дешериев Ю.Д., 1963; Гамкрелидзе Т.М., 1964; Мачавариани Г.И., 1964; Гаджиев А.Г., 1965; Климов Г.А., 1965; Абдушелишвили М.Г., 1966; Джаукян Г.Б., 1967; Дьяконов И.М., 1967; 1968; Алексеев В.П., 1974; 1989; Гамкрелидзе Т.М., Иванов В.В., 1984).

Ареал куро-аракской культуры, вопросы ее происхождения, хронологии и периодизации.

Ареал куро-аракской культуры включает почти все Закавказье, Северо-Западный Иран, Восточную Анатолию и Северо-Восточный Кавказ (рис. 1). На юге и юго-западе границы ее достигают Урмии и простираются южнее до районов Хамадана и Керманшаха (Готинтепе и др.), Эрзерума, бассейна Вана и далее вплоть до Малатьи (Караз, Пулур, Арслантепе и др.)[3]. На севере и северо-востоке они переходят Кавказский хребет и охватывают Дагестан, Чечню и отдельные районы Ингушетии и Северной Осетии. Территория последних является «стыковой» между куро-аракской и майкопской культурами, здесь между ними проходит граница. Северо-западные же границы куро-аракской культуры доходят до р. Ингури, районов Кутаиси и Самтреди (Кушнарева К.Х., Чубинишвили Т.Н., 1970, с. 60; Пхакадзе Г.Г., 1993). В собственно причерноморской зоне памятники этой культуры неизвестны. Здесь развивалась своеобразная культура, испытавшая на себе влияния куро-аракской, а также майкопской культур (Пхакадзе Г.Г., 1987). Памятники ранней бронзы Абхазии, пока слабо изученные, характеризуют самостоятельную очамчирскую культуру (Соловьев Л.Н., 1939; Бжания В.В., 1966а, б; 1970).