Эпоха бронзы Кавказа и Средней Азии

Несомненно, эта схема потребует тщательной проверки и уточнения (Формозов А.А., 1980, с. 320). Многие ученые пытались высказываться по вопросу о происхождении западнокавказских дольменов. Уже исследователи XIX в. Ф.С. Байерн и П.С. Уварова обратили внимание на то, что местные дольмены в основном тяготеют к Черному морю, значит, по их мнению, они могли появиться только из-за моря (Байерн Ф.С., 1871, с. 312–315; Уварова П.С., 1900, с. 197, 198). Такой большой знаток дольменов, как Б.А. Куфтин, считал, что их прародину надо искать среди «культурно-производственных» групп Средиземноморья, Деканского полуострова и Южного Прикаспия (имея в виду гробницы Талыша), но прежде, по его мнению, необходимо в сравнительном плане подробно изучить типы дольменов в разных странах и их инвентарь (Куфтин Б.А., 1949, с. 288, 289). Выше говорилось об очень шаткой гипотезе Л.Н. Соловьева, который связывал строительство дольменных памятников с малоазийскими «готовыми формами» (Соловьев Л.Н., 1958, с. 151 и след.). Л.И. Лавров сделал предположение, что «дольмены Северо-Западного Кавказа составляют одно целое с дольменами Крыма и Украины», но он не считал возможным рассматривать дольмены вне идентичных построек мира. На Западном Кавказе, по его мнению, они могли появиться «с развитием торгового и военного мореплавания» (Лавров Л.И., 1960, с. 102, 106). По мнению А.А. Формозова, «дольмены строили не только носители особой дольменной культуры Кавказа, но иногда и носители других соседствовавших с нею культур». Он рассматривает далее некоторые каменные сооружения майкопской культуры (оборонительные стены, отдельные захоронения, обложенные плитами) как предшествующие дольменным и натолкнувшие местные племена на их строительство («идея» дольмена, по мнению А.А. Формозова, была «разработана в другом месте и другими людьми», но он не уточнил, где же именно это могло произойти) (Формозов А.А., 1980, с. 319, 320).

Иначе представляют себе происхождение местных дольменов Н.А. Николаева и В.А. Сафронов. У них они связаны с «движением» носителей европейских культур шаровидных амфор и шнуровой керамики (Николаева Н.А., Сафронов В.А., 1974, с. 174–198). Эти племена, неся идею дольмена, «расселились в разных районах от побережья Черного моря до верховьев Терека» (Николаева Н.А., 1981, с. 81, 82). Гробницы новосвободненского облика А.Д. Резепкин пытается сопоставлять с памятниками культуры воронковидных кубков (Резепкин А.Д., 1987б, с. 29, 30; 1989, с. 18–20), тем самым сближаясь с мнением предшествующих авторов. Эти теории не соответствуют, прежде всего, тому массовому археологическому материалу, который характерен для дольменных памятников Западного Кавказа (Марковин В.И., 1982б, с. 25–31; 1985б, с. 14, 15, рис. 1, 2).

Называя «составными дольменами» самые разнородные, разнокультурные и хронологически не связанные памятники, разбросанные к тому же по горам почти всей территории Северного Кавказа, Л.Г. Нечаева и В.В. Кривицкий не выдвигают какой-либо положительной теории для своих построений (Нечаева Л.Г., Кривицкий В.В., 1975, с. 32). Наконец, можно еще упомянуть мнение И.И. Цвинария, которое сводится к утверждению, что дольменная культура возникла в пределах Западного Кавказа и только здесь находит свои истоки (Цвинария И.И., 1990, с. 57–68).