Эпоха бронзы Кавказа и Средней Азии

Судя по ряду интересных археологических комплексов (могильники Верхняя Рутха у сел. Кумбулта, Фаскау у сел. Галиат, Загли Барзонд у сел. Верхний Кобан и др. в Северной Осетии), исследуемых с конца XIX в. (Уварова П.С., 1900б, с. 206, 207, 231, табл. LVII, XCIV, CIII и др.; Крупнов Е.И., 1951а, с. 43–58), в горах Центрального Кавказа не так сильно ощущалось влияние степных культур. Как и прежде, здесь строили склепы, использовали для перекрытия могил камень и дерево. Многие из захоронений содержат большое число умерших. К указанным древностям, обнаруженных в горах Северной Осетии, примыкают памятники Кабардино-Балкарии — впускные погребения 28 и 31 из могильника близ г. Нальчика (Круглов А.П., Пиотровский Б.Б., Подгаецкий Г.В., 1941, с. 60, 75 и след., рис. 20, 21, 25), захоронения кургана у сел. Шалушка (Деген Б.Е., 1941, с. 237). Это как раз те памятники, «горский характер» которых особо подчеркивал Е.И. Крупнов, относя их к «дигорской культуре» (Крупнов Е.И., 1951а, с. 60), а А.А. Иессен все аналогичные древности, имевшие определенное сходство с закавказскими памятниками, называл «дигоро-рачинской группой». По его мнению, именно в этих памятниках «сохраняются многие архаические черты более древней местной культуры» (Иессен А.А., 1956, с. 15). Можно думать, что в горах и значительной части предгорий характер местной культуры мало изменялся под влиянием степных кочевников. Однако в тех районах, где они смыкаются с равниной, несомненно, племена катакомбной — предкавказской культуры пытались ассимилировать местное население. Об этом свидетельствуют катакомбные погребения, обнаруженные в курганах у селений Ногир, Чикола и ст. Тарской, отдельные захоронения Нижнеджулатского могильника, у г. Моздока в Северной Осетии, у сел. Бамут в предгорьях Чечни (Сафронов В.А., 1981, с. 51–60, рис. 2, 3 и др.; Николаева Н.А., 1989, с. 13–18; Абрамова М.П., 1961, с. 106, 107; Мунчаев Р.М., 1965, с. 92–96, рис. 1–3). Вероятно, поэтому местная керамическая посуда иногда украшена округлым орнаментом, характерным для декора степного населения. Таковы, к примеру, находки из курганов, расположенных у с. Новоосетинского близ г. Моздока (Тменов В.Х., 1975, с. 113 и след., табл. 2, 3). И все же это влияние не было значительным (среди множества исследованных курганов у селений Чегем I и II лишь в кургане 11 было найдено погребение со срубным ножом) (Мизиев И.М., Бетрозов Р.Ж., Нагоев А.Х., 1973, с. 35). Мнение, что в Северной Осетии мог сложиться один «из основных районов обитания катакомбных племен» (Сафронов В.А., Николаева Н.А. и др., 1978, с. 141; Сафронов В.А., 1981, с. 59, 60), требует тщательной аргументации и проверки.

Степная и предгорная часть Северо-Восточного Кавказа из-за своей доступности со стороны так называемых ногайских степей вероятно, довольно рано подверглась вторжению степняков, в том числе и со стороны носителей срубной культуры (Куйбышев А.В., Черносвитов П.Ю., 1984, с. 98–100).

Однако отдельные комплексы, найденные в Ачикулаке, Бажигане и других пунктах, содержат очень смешанный материал, и отнесение его к той или иной культурной группе очень затруднительно (Марковин В.И., 1992б, с. 27 и след.). Лишь в горных районах Чечено-Ингушетии (курган у ст. Нестеровской, грунтовый могильник у сел. Галашки) позволяют говорить о дальнейшем развитии местных традиций. Эти памятники близки центральнокавказским (Крупнов Е.И., 1950б, с. 85–94, рис. 23–25). Обнаруженные в сел. Галашки могилы были завалены булыжником, в них лежат скорченные костяки, обращенные в большинстве случаев на восток. Инвентарь могил, как и в Нестеровском кургане, содержит сосуды приземистых форм и отдельные бронзовые вещи, которые характеризуют поздний этап эпохи бронзы в этом регионе Северного Кавказа.