Эпоха бронзы лесной полосы СССР

Помимо животных, характерных для таежной зоны, здесь обитают леопард, тигр, черный медведь, енотовидная собака, дальневосточный кот, харза, красный волк, пятнистый олень, марал, манчжурский заяц, крысовидный хомячок и др. Такое богатство и разнообразие объясняется тем, что характеризуемый район находится на стыке нескольких ландшафтно-климатических и зоологических областей.

Фауна тайги выглядит беднее. Постоянными обитателями таежной зоны являются лось, северный олень (обычно на севере зоны), бурый медведь, рысь, росомаха, бобр, соболь (к востоку от Урала), норка, колонок, белка, бурундук, горностай, заяц-беляк, глухарь, рябчик и др. В бесчисленных таежных озерах гнездится разнообразная водоплавающая дичь — гуси, лебеди, разные породы уток. Среди боровой дичи наибольшее промысловое значение имеют глухарь, тетерев, рябчик. В южных горнотаежных районах Восточной Сибири, кроме перечисленных выше животных и птиц, водятся кабарга, снежный баран, каменный глухарь, а также некоторые степные виды — длиннохвостый суслик, черношапочный сурок и др. Такое необычное обилие видов объясняется наличием здесь вертикальной климатической зональности, обеспечивающей ландшафтно-климатическое несходство в сравнительно узких локальных рамках. Вообще в восточносибирской тайге наблюдается большее фаунистическое разнообразие, чем в западных областях зоны. Так, типичных таежных птиц в европейской тайге насчитывается 23–26 видов, в западносибирской — 30–33 вида, а восточнее Енисея — 57–59 видов (Мильков, 1977, с. 70).

Лесотундра представляет собой переходную зону от тайги к тундре не только по ботаническим, климатическим и почвенным показателям, но и по характеру животного мира. Здесь одинаково обычны дикие животные северной тайги и южной тундры.

Символом тундры является северный олень. Из других млекопитающих здесь живут волк, песец, лиса, заяц-беляк, пеструшка. Летом в поисках пищи из тайги в тундру заходит бурый медведь. Исключительно велика численность птиц, прежде всего водоплавающей дичи.

Разнообразие природных условий рассматриваемой территории заставляло жившее здесь население выбирать разные пути экономической, социальной и духовной адаптации к окружающей среде; отсюда мозаичность хозяйственных типов, этносов и культур.

Этническая карта.

На исследуемой территории проходили ранние этапы формирования разных этнолингвистических общностей: славянской, балтской, финской (Восточная Европа), самодийской, угорской (север Европейской части и Западная Сибирь, отчасти бассейн Енисея), юкагирской, тунгусо-маньчжурской (Восточная Сибирь и Дальний Восток), палеоазиатской (в основном Дальний Восток) и др. Лесостепные и южнотаежные области Восточной Европы и Зауралья были в бронзовом веке периферией индоиранского языкового массива. Судя по топонимическим данным, в некоторых районах Обь-Иртышья и Енисейского бассейна проживали в эпоху бронзы предки нынешних кетов — сейчас небольшой народности, язык которой обнаруживает определенные соответствия в языках палеоазиатской и тибето-бирманской групп.

Главным историческим итогом развития перечисленных этнолингвистических общностей было сложение многих ныне живущих народов — украинцев, белорусов, русских (славянская группа языков), литовцев, латышей (балтская группа языков), саамов, эстонцев, коми, удмуртов, марийцев, мордвы (финская группа языков), манси, ханты (угорская группа языков), ненцев, энцев, нганасан, селькупов (самодийская группа языков), эвенков, ламутов, удэгейцев, нанайцев, орочей, ороков, ульчей (тунгусо-маньчжурская группа языков), чукчей, эскимосов, коряков, ительменов, чуванцев, алеутов, нивхов (палеоазиатская группа языков) и др. Видимо, уже в бронзовом веке на юге Восточной Сибири — в районах, лежащих в основном к югу от Байкала, жили предки нынешних тюркоязычных и монголоязычных народов, однако их активное участие в этнической истории Сибири и Восточной Европы падает на более поздние времена, уходящие за пределы эпохи бронзы, а следовательно, и за рамки настоящего тома.

Бронзовый век как историческая эпоха.

Бронзовый век не является непосредственным продолжением неолита. Между ними лежит переходный период — особая историческая эпоха, в течение которой экономическое и социальное развитие шло особенно быстрыми темпами. Появление первых медных изделий дало основание назвать эту переходную эпоху энеолитом или медно-каменным веком. Однако следует иметь в виду, что, например, в глубинных таежно-тундровых районах Восточной Сибири энеолитический период был сильно растянут и фактически не перерос в развитой бронзовый век, т. е. не выполнил в полной мере своей исторической предназначенности. Применительно же к северной части Дальнего Востока, где до этнографической современности существовали культуры так называемого «пережиточного неолита», об «энеолите» вообще не может быть речи.