Эпоха бронзы лесной полосы СССР

Характер энеолита лесной полосы Европейской части и Приуралья довольно резко отличается от энеолита юга СССР. Если на юге в эту эпоху широко внедряются в быт и хозяйство медные орудия, наблюдается деградация каменной индустрии, развиваются производящие виды хозяйства и появляются крупные поселки, то у населения лесной полосы в это время еще господствуют неолитические традиции в социально-экономическом укладе и быту. Однако и здесь чувствуются новые веяния, но отличные от южного энеолита. Появляются, хотя и редкие в начале эпохи, медные изделия. Каменная индустрия продолжает играть преобладающую роль в хозяйстве и быту. Она достигает такого совершенства в обработке и выделке орудий труда и в производстве, какое не наблюдалось в неолите. Некоторые орудия из камня (ножи, копья, кинжалы, долота, тесла, топоры и пр.) этого времени являются шедеврами каменной индустрии, они были во многом производительнее прежних. Кроме того, появляются комбинированные орудия, несущие несколько рабочих функций, это экономило труд и давало большой эффект.

Изменения коснулись и организации охотничье-рыболовческого хозяйства. Оно становится сложнее по своим методам и приемам и более производительным. Стоянки становятся более крупными и долговременными, расширяются контакты между племенами и обмен. На территории Верхней Волги, Волго-Окского междуречья и Прикамья в III — начале II тыс. до н. э. появляются новые культуры, объединенные в одну большую волосовскую историко-культурную область. Рядом с ней развиваются близкие культуры гаринско-борской общности. В Северо-Восточной Прибалтике появляются сходные культуры с пористой керамикой.

Исторические судьбы племен указанной территории так тесно переплетаются между собой и имеют так много общих черт в материальной и в духовной культуре, что мы вправе сделать вывод о культурной близости племен Северо-Восточной Прибалтики (носители культур с пористой керамикой), Верхнего Поволжья, Волго-Окского междуречья и Прикамья и общих закономерностях в их развитии, что подтверждается археологическими исследованиями последних лет.

Волосовская культура.

(Д.А. Крайнов)

Волосовская культура была впервые выделена В.А. Городцовым на основе раскопанных им Волосовской и Панфиловской стоянок (Городцов, 1915, 1926). Материалы, добытые в первой из них, он отнес к неолитическому времени (V тыс. до н. э.) и назвал эту культуру волосовской, а материалы второй датировал эпохой палеометалла (2500–2000 л. до н. э.) и назвал эту культуру панфиловской (Городцов, 1926). При сравнении этих комплексов В.А. Городцов пришел к заключению об их генетической связи (Городцов, 1926, с. 20). Впоследствии исследователи объединили эти памятники и близкие к ним в одну волосовскую культуру, тем более, что и сам В.А. Городцов считал, что «народ, создавший культуру волосовского типа, жил долго, перешел в этой стране в металлический период, выделяя и давая начало производным культурам, дожившим до ранней поры неометаллической эпохи» (Городцов, 1926, с. 20). К концу 20-х годов разными исследователями были открыты новые стоянки этой культуры не только на Оке, но и на Верхней Волге, но лучше других они были изучены на Нижней Оке.

Впервые карту распространения памятников волосовской культуры и их интерпретацию дал А.Я. Брюсов (Брюсов, 1952). Она была ограничена частью р. Оки и ее притоков в районах городов Мурома и Вязников, но А.Я. Брюсов при этом высказал предположение о возможности распространения волосовских памятников далеко к западу и северу от Оки (там же, с. 72).

По керамике он наметил три хронологических этапа в развитии волосовской культуры, причем происхождение ее связывал с местным докерамическим неолитом, а развитие основных памятников волосовской культуры относил ко всему II тыс. до н. э. Однако позднее он изменил свою точку зрения и на происхождение, и на датировку этой культуры (Брюсов, 1965, 1968).