Эпоха Дугаров

– Не трогай меня! – опять сорвался Салазар на крик, отползая от врага. То ли от страха, то ли от осознания собственной ничтожности, из носа его ручьем полилась кровь.

– Не трогай меня! – дерзко передразнил мага Аэдан. – А что ты мне сделаешь? – мужчина развел руками. – Давай, нападай! Я даю тебе шанс защититься!

Секунда, и маг покатился в сторону, отчаянно стремясь увеличить расстояние между собой и северянином-убийцей. Подскочил, создал в дрожащих руках оранжевую сферу, но та вдруг лопнула с треском и грохотом, ударной силой отбросив заклинателя на спину. Салазар в который раз чуть не угодил в пропасть, успев приподняться на локтях. Теперь кровь текла и из его глаз.

– Ты ничего не можешь, – рыцарь подошел к противнику, продолжая удерживать магический шар в искривлённой руке. – Ничего, падаль. Впредь знай свое место. – И с этими словами огрел Лже-Демиана по голове.

Яркий свет затмил собой поляну и заходящее солнце, но яркая вспышка не продлилась более мгновенья. Когда свечение погасло, все открыли глаза. В воздухе летали крошечные мерцающие песчинки похожие на пыль, а Аэдан так и продолжал стоять над обездвиженным телом наследника престола.

Лоурен ахнула от испуга, а я убрала меч в ножны.

– Все закончилось, Аэдан?

Мужчина лениво обратил к нам свой лик. Спутанные белые пряди лежали на лбу. Его взгляд ледяных глаз говорил о многом, но на деле он продолжал молчать. Губы его скривились в ухмылке. Какое-то время мужчина с сомнением осматривал наши недоумевавшие лица, а затем вокруг него вспыхнуло красно-желтое пламя, и он прыгнул вниз.

Жуткий, нечеловеческий рев вмиг прокатился над землями Берселии, застав землю содрогнуться. Громадные кожистые крылья заслонили горизонт, а вихрь, созданный неистовыми взмахами, с силой покачнул стоящие рядом деревья.

– Дракон! – с ужасом воскликнул Ватари, прикрывая лицо, но из-за порывистого ветра никто не услышал его голоса.

Огромный чешуйчатый ящер с шипастым хвостом быстро улетал вдаль. Рокот его рычания эхом разносился над равнинами, внушая ужас всем, кто имел уши.

– Вот это да! – выдохнул потрясенный Закарайя. – Вот это громадина!

– Чего вы стоите?! – Лоурен вдруг сорвалась с места и рухнула на колени возле измученного Демиана, будто исчезающий в небе дракон нисколько ее не интересовал. – Помоги мне перенести его в лагерь! Зовите лекаря!

Я тотчас возникла возле магессы, но вид окровавленного лица Амона не мог заглушить моего внутреннего ликования. Ведь Аэдан вновь обрел способность обращаться в могучего Дугара! А это значило, что теперь вернуть власть над столицей будет гораздо проще.

* * *

Сын Юга Морокеи Ортакор был вне себя от счастья. Он смог проявить себя в битве, а Женевьеве проделали дырку в животе! Но, сколько бы парень не тешил себя мыслью о ее смерти, он знал, что гадкая старуха Миури обязательно найдет способ вытащить ее с того света.

В целительстве способности ведуньи выходили за рамки воображения. У раненого в живот нет шансов – все это знали. Защитить рану от инфекции крайне трудно, и она начинает гноиться, живот вздувается, а несчастный умирает в страшных муках несколько ночей, при условии, что кишки его не превращены в фарш.

Но Миури умела не только избавлять раненых от мучений. Благодаря ее снадобьям многие вставали на ноги за считанные дни, и теперь она хлопотала над пострадавшими как курица-наседка, а рядом с ней – целый полк чужеземных лекарей.

К ней принесли всех! Всех чертовых северян и воинов гёто. Голубоглазые и черноволосые… Ортакору не нравились ни те, ни другие. Все они должны были служить Югу, а не наоборот. Лагерь южан трещал по швам от внезапного наплыва людей. Тесно – не протолкнуться! Морокеи решил, что лучше уж наблюдать за мучениями рыжеволосой Женевьевы в лазарете, чем пытаться внушить людям снаружи основы поведения дисциплинированного общества.

– Как твое самочувствие? – позлорадствовал Морра.

Женщина искоса бросила на юношу затуманенный взор, а затем снова закрыла глаза. Тяжело дышала. На ее лбу блестели капельки пота. Волосы спутались. Выглядела она плохо, с учетом того, что кожа ее стала мертвецки бледной.

– Где… Миури, – простонала Женевьева. – Где…

– Она занята, – продолжал улыбаться парень, стоя над койкой воительницы. – Подойдет, как только сможет.

Морокеи обвел взглядом лазарет – своего рода огромный тент, натянутый над землей. Раненых гёто было раз-два и обчелся, но над одним пареньком собрался целый конклав из черноволосых людей. Юный Ортакор слышал их разговоры сквозь общий шум, но не понимал, что они несут. Не понимал до тех пор, пока схватившись за седую голову, к ним не подбежала одноглазая старуха.

– Не нужно никого убивать! Он поправится! – заверещала Миури, заслонив собой раненого мальчика. – Дайте ему время до утра! – затем, заставив всех отшатнуться от вида ее жуткого лица, произнесла несколько слов на ломаном языке Гёто.

Мужчины в доспехах только пожали плечами. Тихо что-то обсудили и нехотя подняли раненого на носилки. Морра не удивился: они не могли противиться воле главной провидицы земель Силвании.