Эпоха Фестивалей

Такеши-сенсей, как и положено в фильмах подобного жанра, пытается разобраться в происходящем, через что зрителям дается кусочек сюжета. Увы, уважаемый завуч уже под проклятием и неминуемо сдохнет.

Девочку с флейтой на [46.20] играет Чико, а ее киноотца — отец Кохэку. Милую сценку хвастовства прерывает наряженный в пиджак Мицуо в роли детектива помоложе. Зрители понимают, что отец Кохэку — бывший коп, и он расследовал дело «зловещего дома». Под проклятием ли он? Так загадочно! В роли «мамы» Чико — сотрудница «Хонды».

В следующей сцене, на [50.00], карма за отправку няши-Кейко в зловещий дом все-таки настигает Иоичи. Земля пухом. Сцена следующая — Мицуо, Такеши-сенсей и отец Кохэку смотрят отснятые в «Хонде» кадры с Сакурой-семпай и батей, но не успевают досмотреть до момента с «тенью» — их прерывают, и все, кроме отца Кохэку покидают комнату. Любопытный бывший коп жмякает кнопку, досматривая запись — тень затягивает батю, потом выходит из туалета [52.00] и идет в камеру. Эта сцена была целиком отдана на откуп нанятым профессионалам, потому что я даже примерно не представлял, как такое сделать, а вот они справились на твердую «пятерку». Тень уходит из кадра, зал облегченно выдыхает, и тут… ГЛАЗА! [52.50] Поздравляю вас, бывший коп-сан, вы успешно активировали проклятие!

Следующая сцена снова ломает шаблон о безопасности кровати [53.30], уже на более качественном уровне — Кейко никто не трогает, но наши милые призраки, сопровождаемые горловым скрипом и жутким эмбиентом, полностью оккупировали спальное место. На [53.50] камера отдаляется, громкость звука в фильме нарастает, звукорежиссер поиграл частотами, и нужный эффект достигнут — зав визжит, причем не только женскими, но и мужскими голосами. Больше всех визжит Есикава-сан, глядя, как она на экране нависает над несчастной напуганной Кейко. Странная женщина, ей-богу.

Сцена следующая — отец Кохэку вломился в опечатанный дом и хочет его сжечь. Услышав разговоры, открывает дверь — типа портал в прошлое — и видит Хэруки, одевшую черный паричок — перекрашивать рука не поднялась. В роли ее подруг — Кохэку и Киоко, которая из литературного клуба. В оригинальном фильме, надо признать, девушки были гораздо менее симпатичными. «Светлый эпизод» оканчивается резким криком, зал вздрагивает, картинка темнеет и на [56.50] из-за угла выползает Есикава-сан. Появляющиеся детективы заставляют зрителей вздохнуть — до этого они спасали всех, но нет, не в этот раз! Со зловещим скрипом Есикава-сан дергает башкой перед камерой — тренировал ее где-то полчаса. Темнота, конец сцены.

На [58.17] появляется трио красавиц. Излучая жизнерадостность, они проходят мимо объявления о пропаже трех девушек — фотографии предоставила Кейко из школьного альбома, разумеется, спросив согласия у изображенных на них школьниц, которые чуть позже появятся на экране "во плоти". Хэруки подходит и изучает объявление. «Что там? Да ничего!».

Вот и родная школа! Массовку обеспечил Такеши-сенсей, каждый участник получил плитку шоколада. Девочки расстраиваются и выговаривают Араки-сенсею, что фотографии Хэруки на стенде нет, потешно дергая его за одежду [59.40].

Сцена следующая — в квартире Сэки-сана, спасибо ему за такую щедрость. Выясняется, что Хэруки — дочь благополучно схаванного проклятием отца Кохэку. Хэруки подсаживается на измену, задергивает шторы и утыкается в подушечку. Затемнение.

Снова на экране Кохэку и Киоко — они получили фотки подруги от Араки-сенсея и спешат поделиться радостью с подругой. Проходят мимо листочка о пропаже — он выцвел, поэтому зритель понимает, что времени прошло изрядно.

Звонят в дверь, им отрывает мама Кохэку — взлохмаченная и загримированная. [1.02.41] Выглядит зловеще. Девушки проходят внутрь, стучатся в дверь Хэруки. Та открывает, вид — потерянный и не от мира сего. Проклятие-то пожирает. Девушки пытаются открыть штору — Хэруки орет «не надо», окно заклеено газетами — тщетная попытка защититься. Газеты проклятие не остановят. Хэруки, ловко притворяясь сумасшедшей, делится с подругами твистом — она была в зловещем доме вместе с тремя пропавшими девочками. Сердечко обливается кровью, но Хэруки тоже не выживет.

Далее следует длинная сцена, где бледные, снимающиеся за шоколадки одноклассницы пытаются достать Хэруки, а та, стало быть, от них бегает. Сцена заканчивается появлением Есикавы-сан, которая хватает девушку за голову и утягивает в похоронный алтарь — крышку пришлось снять.

После этого следует финальная сцена, в которой градус ПРОКЛЯТИЯ критически нарастает. Зал реагирует уже вяло — несчастные хроноаборигены полностью выгорели и устали бояться, но липкая атмосфера страха по залу все-таки летает.

Фильм закончился, в зале включили свет, мы с Сатоши-куном вышли на сцену и низко поклонились хранящим гробовую тишину бледным, потным лицам. Это ли не успех?

Эпилог

— Одзава-сааан! — Раздался девичий крик, когда мы с Хэруки 11 сентября шли по школьному коридору.

Обернувшись, увидел спешащую к нам девочку из клуба журналистики с милейшим именем Кобаяси Акико.