Эпоха и Я. Хроники хулигана

– Ты клоун. В лучшем смысле. А умничаешь.

– Маэстро, нашу эпоху обзывают эпохой морального релятивизма.

– Все эпохи так обзывали, чукча.

– Ну, хорошо, все, и я – чукча. А на кого равняться в такие эпохи?

– На таких, как Игорь Дмитриев, каким, вернее, был. Против любой эпохи у таких людей есть свои резоны – живой ум и благородство. Даже в 87 лет он держал себя в форме, а ты в сорок ноешь.

– Ну а вдруг Юрий Лоза таким станет – благородным, еще более умным (я с ним знаком, он умен), в сто будет держать себя в форме?

Маэстро тотчас ухмыльнулся:

– Шансов не больше, чем у тебя…

Даже у Собчак есть сердце

Это я-то, бонвиван, дамский угодник, мечта Тани Булановой, автор интимно интонированных баллад, кумир – в 99-то лет! – поколения МTV!

Новые знания способны омрачить кого угодно. Если, например, лицезреть меня во время программы «Красавицы и чудовище» (Радио «КП»), можно наблюсти, как тень безграничного – в лучшем случае – удивления – меняет обыкновенно веселое мое лицо. И голос, в такие разы, как когда мы обсуждали вопросы о сексе и почему мужики не торопятся вести зазноб под венец, выдает мое изумление.

В историях про то, почему мужики не торопятся жениться даже после сорока, а женщины из сорока Брэдов Питов предпочитают хомяка, иногда звучит – и такой повод не профукаю! – набатное негодование. В пору молодости, расцвета, гормональной бури еще не знаешь, что из десяти барышень девять хищницы и скандалистки. Но ведь и среди нашего брата через одного – жмот и истерик.

...

Панегирик от Надежды (Минск)

Две ночи с Отаром Кушанашвили

Именно столько я провела, читая Книгу-Месть. Наболело. Видно. От Медведева и до прочих Эрнстов, книга как бы обо всем сразу. Такое ощущение, что ешь в присутствии рассказчика – «кушанашвилуешь» – употребляешь в пищу интеллектуальную и местами духовную снедь, сдобренную не то медом, не то чилийским перцем; не информацию к сведению, но размышлению.

Меню странное. Но притягательно-аппетитное. Уже дело к утру, а блюда все подают и подают – вот хлеб и сало с чесноком – т. е. «о главном» и «по чесТноку», о родных скажет. А еще много-много грибов… Неизвестных. Всего вдоволь! Вот это хозяин образов, повелитель глаголов и наклонений во все стороны! Мастер слова, словом.

Браво! Ни один русский по-русски не скажет так, как этот грузин. Он (русский, который ни один) просто некоторых исконно русских слов никогда не слышал. Русских, а не русско-народных (матерных). За употребление и злоупотребление – браво! Спасибо, что «подкормили» мозг. Подпитали серое вещество.

С первой же встречи с зазнобой у обеих сторон зарождается смутное ощущение, что всё, скоро обратят в жертву. Никакого взаимного восхищения, только настороженность, априорная готовность прошипеть «Цыц!». Мелодрам больше нет, ромкомов тем более, одни триллеры.

Невозможно представить более гротескной иронии, чем эта: парень думает, что девушка – хищница, девушка уверена, что парень – жлобяра, каких свет не видывал. Все забыли, что вход в этот Заповедник с табличкой «Любофф» только для тех, кто разделяет идею, что победителей в любви может быть только двое; коноводов здесь быть не может. Ибо «сердце – счетчик муки», а сердце есть у каждого. Даже у Ксении Собчак.

Любовь бывает седативной, бывает кричащей, бывает непроходимо каверзной, главное – чтоб была!

Новикова дети просят спеть про «суку», а сам он делает замечания Розенбауму

Я знаю.

На концерте в Киеве он поставил на вид даже А. Я. Розенбауму, от которого при звуках критики (это я тоже знаю) разряды исходят.

У АР есть строчка: «Почифирим за чайником» (в песне имеется в виду – «с начальничком») АР делает ударение на предпоследнем слоге, тогда как нужно – на последнем.

Соль в том, что АН претит, когда песни на известную тему пишут те, кто тюремного пороху не нюхал. (При этом АН не преминул выказать пиетет АР… на всякий – означенных разрядов – случай.)