Эпоха крестовых походов

Монахи-разбойники. В то время, когда большинство духовных жило в невежестве и праздности, истребляя драгоценнейшие рукописи и даже сочинения отцов церкви, как вещи бесполезные для монахов, а другие, не довольствуясь 3 тысячами эпитимий, перечень которых составил Христо-дул, как настоящие факиры православия подвергали себя невероятным истязаниям и живьем закапывали себя в землю по колена, «чтобы уподобиться столбам», — в церкви были и менее безвредные элементы. Убегая из монастырей, монахи составляли вооруженные шайки, бродили по Македонии, Пелопоннесу и островам Ионического моря, вели религиозную пропаганду на свой лад, поддерживали «священную войну» против туземцев-язычников или манихеев и проповедовали священную войну против латинян. Тщетно монах Христодул писал от имени Алексея I, тщетно последний в своей новелле о церковных выборах напоминал им каноны, относящиеся к монахам, которые бродят по селам и городам. Напрасно Евстафий Фессалоникийский в царствование Алексея II приказывал им вернуться в их кельи и приводил им в пример святых монахов Византии и островов Пропонтиды. Одна записка Евстафия показывает, что эти бродячие шайки сделались для областей настоящей «египетской казнью». Эти люди в черной одежде (меланхлены), вооруженные луками и железными палицами, сидя на арабских скакунах, с соколом в руке и лютыми псами впереди, охотились на людей и неслись по стране, «как настоящие демоны». Они убивали всякого, кого подозревали в приверженности к язычеству или ереси, особенно же тех, чьи земли прилегали к их владениям. Они грабили и порабощали крестьян. Они выставляли напоказ свое презрение к священникам и особенно епископам, называли последних παπδεζ, поносили их в глазах народа, как бесполезных людей, грабили или присваивали себе их поместья. Они надували простаков, чтобы овладеть их имуществом, продавая им место в раю и забавляя их ложными чудесами и видениями. Вскоре они начали принимать в свои шайки бродяг, ткачей, матросов, портных, медников, нищих, воров, даже святотатцев и отлученных, и распространились по областям, как «мрачные тучи». Мы не знаем, когда прекратились грабежи этих шаек, руководимых аббатами. Таким образом, в церкви, как и в империи, наряду с крайней утонченностью господствует крайнее варварство.

Промышленность и торговля. Из всех государств Европы и Азии наиболее оживленным промышленным центром оставалась Византийская империя. Мануфактуры Константинополя, Фессалоник, Афин, Фив, Коринфа все еще находятся в цветущем состоянии; производство шелковых изделий составляло богатство Фив и Пелопоннеса. Но в условиях национального труда произошла печальная перемена. Ревниво оберегая свой авторитет, императоры окончательно уничтожили древние корпорации. Купцы, фабриканты и мастеровые, будучи лишены всякой организации, не могли более защищаться против лихоимства императорских чиновников и против иностранной конкуренции. Греки перестали получать прибыль от своей торговли: они работали, но торговали другие. Венецианцы, генуэзцы, пизанцы и амальфийцы мало-помалу забрали в свои руки всю торговлю империи. Располагая, даже в самом Константинополе, укрепленными кварталами, держа в зависимости от себя императоров и население, они свели до минимума прибыль византийского производителя. Это нанесло смертельный удар византийскому торговому флоту и всем производствам, которые были связаны с ним.

Податное население империи, вынужденное нести тяжелые финансовые повинности, содержать пышный двор, сложную иерархию чиновников, расточительную дипломатию, огромные военные силы, помимо всего этого изнемогало под гнетом вековых злоупотреблений, закоренелых традиций и рутины. Его положение по сравнению со свободными республиками Италии отчасти походило на современное положение старой Европы сравнительно с молодой Америкой. В промышленной и торговой конкуренции шансы византийцев и венецианцев были неравны. Медленное действие экономических законов уже само по себе неизбежно должно было привести к разорению первых последними; для этого не было надобности брать Византию штурмом.

Византийское государство не извлекало никакой выгоды из этой эксплуатации ее подданных иностранными конкурентами: венецианцы сумели добиться полной ликвидации таможенных пошлин, а пизанцы и генуэзцы платили лишь ничтожные пошлины.

Вымогательства фиска. Лишившись этой главной статьи доходов, императоры были вынуждены увеличивать бремя фискальных повинностей, тяготевшее над их подданными. А так как неизмеримые владения церкви были свободны от налогов и так как многие инородцы силой добились такого же изъятия, то эти повинности падали почти исключительно на мелких собственников, крестьян и ремесленников, одним словом — на греческое население империи, и это обстоятельство с течением времени также должно было привести к гибели греческого элемента.