Эпоха мёртвых. Начало

Народ наш за день втянулся в работу, уровень стрельбы рос на глазах, а Машу, захватившую мой карабин, вообще приходилось иногда удерживать, иначе она лишала возможности всех остальных даже выстрелить. Чудеса, да и только.

На обратном пути заехали на заправку, доложились по результатам, да ещё немного патронами подразжились, майор совсем расщедрился на радостях. Выходило, что наши труды были замечены, и люди о нас рассказывали. Это приятно знать и радостно, значит, дело мы делали, а не балду гоняли. Затем нас заправили под пробку и отправили домой, взяв слово с рассветом быть на посту. Мы пообещали.

До дачного посёлка долетели быстро, заодно обнаружив, что грязная дорога уже заметно подсохла. Из чего я сделал вывод, что скоро там людей прибавится. У нас же всё было в порядке, Сергеич даже для Сашки и Кати организовал стрельбы из мелкашки днём. И Степаныч возился с машинами, пока света хватало.

По приезде я выдал Паше АКМС, тот, что братки обронили в перестрелке, а Лёха изъял его карабин и взялся делать из него подобие моего. Я же свой, надёжный, проверенный и пристрелянный, хоть клялся и божился такого не делать, отдал Маше, сам вооружившись АКМ.

Впрочем, автомат тоже не избежал переделки — под него у нас всякого полезного пластика хватало. Через полчаса работы деревянный приклад сменился на складывающийся влево, с регулируемой щекой и резиновой «калошей», цевьё разместилось на оружии жёстко, зажав ствольную коробку и газоотвод. Сверху на него уселся мой коллиматорный прицел «ATN», а сбоку очень удачно пристроился фонарь — для зачистки подъездов куда как необходимый. И в довершение всего поставил съёмную «штурмовую» рукоятку — с такой удобней подолгу держать автомат на весу и в стеснённых условиях оперировать. А не нужна — снял её, дела на десять секунд.

Пошёл в конец аллеи, пострелял по листам бумаги с чёрными кружками и остался вполне оружием доволен. И красиво получилось, чёрт возьми. Все остальные, желавшие свои автоматы «проапгрейдить», становились к Лёхе в очередь. У него это лучше получается, чем у меня, ловчее и быстрее. Главное, чтобы на всех деталей хватило. Спасибо «Ижмашу» за выпуск «Сайги МК», у которой все посадочные размеры одинаковы с боевым оружием. Для «Сайг» Лёха всё это держал, популярный был товар, а теперь самим как находка. И главное, что в силу востребованности у покупателей, у нас такого добра целая куча.

Затем был нормальный общий ужин в большой комнате моего дома, на первом этаже. Не хватало только Степаныча, который сейчас сидел на НП. Открыли бутылку, выпили по пятьдесят капель. Сам-то обед новизной не блистал, не много нового наготовишь из того набора продуктов, который у нас в запасе, а вот атмосфера, как мне показалось, была новой — люди наконец почувствовали себя вместе.

Дети носились вокруг стола, девушки оживились, много болтали. Наконец Маша рассказала всем, как это началось для неё. Мы узнали, откуда у неё автомат, кто такой Сергеич и кто такой покойный Виталий Данилыч. Она расспрашивала нас. Наконец я рассказал ей, откуда взялись эти самые зомби, заменив взрыв бомбы в институте с помощью Ксении взрывом бомбы, устроенным неизвестными, предположительно — «зелёными». Рассказал и о том, почему за нами охотятся и для чего мы едем в Горький-16.

Когда я сказал, что возможно создание вакцины, останавливающей превращения, она собралась рвануть в «Шешнашку» немедленно, прямо из-за стола, и пришлось объяснить, что за день её всё равно не создадут, а может, и года на это не хватит. Ну а затем желающие дамы потянулись в уже хорошо натопленную баню. Брезент на часть двора на этот раз они повесили сами — научились уже.

После ужина мы с Лёхой пошли на разведку ближних подступов к Базе. Решили обойти посёлок, посмотреть, что там к чему. А то в наш угол ещё никто не заходил, но люди, судя по отдельным признакам, появились. Никого не было на нашей аллее и на перпендикулярной. Дома были закрыты, во дворах — никого. Однако откуда-то издалека доносилась музыка, откуда-то тянуло дымом, как будто просто открылся дачный сезон.

Посёлок был распланирован бесхитростно — одна широкая аллея от ворот, а её пересекали восемнадцать аллей поуже. Расстояние между ними было ровно в два участка, потому что дворы соприкасались задами. Я жил на последней, восемнадцатой аллее, на самом отшибе, что было нам на руку.

Первых людей обнаружили на пятнадцатой линии, с противоположной от главной аллеи стороны. Во дворе дома, за деревянным столом под навесом, сидели двое поддатых мужиков, перед ними на столе стояли пустая и полная бутылки «Гжелки». В одноразовых тарелках были разложены нарезанные копчёности, стояла открытая банка маринованных огурцов. Дом был ухоженный, недавно покрашенный, возле него стояла такая же ухоженная «Шеви-Нива». Мужики окликнули нас сами. Мы остановились у забора, поздоровались. Сразу выяснилось, что мужики приняли нас за какой-то военный патруль. Мы пока не стали развеивать их заблуждение, решили просто расспросить, что делается в посёлке в стороне от нашего угла.