Эпоха мёртвых. Прорыв

– Они и так в безопасности, это не единственный анклав военных, – ответил я. – Они под Москвой, все при деле, им ничего не грозит. А что касается меня – с наукой я завязал, навсегда, категорически. Да и не так уж я ценен, почти лаборант, пробирки мыл. И люди меня ждут в лесу, мы же не вдвоем сюда прорывались.

– Ну не скажите, Дегтярев отзывался о вас хорошо, – сказал Гордеев. – Но вопросов у меня к вам все равно много, придется ответить на все, прежде чем нас покинете. Так не отпустим.

– Да вроде в материалах все есть, – пожал я плечами. – Не думаю, что смогу что-то к этому добавить.

Может, и смог бы, да вот такое дело – не хочется больше вообще с этим связываться. Просто почти физическое отвращение к этой работе появилось. Понимаю, что это неправильно, но… Как говорится, спасибо, поигрался уже. Я для себя так и решил заранее, еще пока поездку в «Шешнашку» обдумывал. Решил, что сдам исходник вируса и материал – и все, больше с этим ничего общего иметь не буду. Никогда. Ни за что.

– Может, и сможете, – сказал он, как-то странно посмотрев на меня. – Давайте, уделите нам пару часиков, а друг ваш – Василий, правильно? – Василий подождет, мы его в столовую сводим пока и на ночлег определим. А вас – сухпайком, бутербродами. Согласны?

– Ну а что остается? – пожал я плечами. – Согласен. Давайте вопросы.

– Минутку, тогда организационно порешаем все, что надо… – сказал Гордеев, взявшись за телефон.

Вскоре за Васькой зашел солдат, который увел его, а еще через пару минут в кабинет пришли двое, майор и человек в полувоенном, в свитере с горлом под «горкой» и с автоматом на плече, но без каких-либо знаков различия. Поздоровались, ни к кому конкретно не адресуясь, расселись, шумно задвигав стульями.

Происходящее меня немного напрягло, словно что-то повисло здесь в воздухе, но, с другой стороны, пришедшие оружие у меня изымать не пытались, уселись только молчком напротив.

– Ну вроде все в сборе, – сказал Гордеев. – Начнем?

– Все – это кто? – уточнил я. – Меня здесь уже знают, вас с Мелиховым я узнал. А кто еще?

Пришедшие явно расценили мое заявление как борзость, но я решил, что ничего, перетопчутся, если нежные такие. Мне они никто, и звать их никак, пока, по крайней мере.

– Я майор Величко, из Управления «П», слышал о таком? – сказал военный.

– Нет, откуда? – слегка удивился я. – ФСБ, насколько я понимаю?

– Управление по контрразведывательному обеспечению промышленности, – пояснил тот. – Со мной майор Зудин из Управления по борьбе с терроризмом. Достаточно?

– Вполне, – усмехнулся я. – Правда, в толк не возьму, что теперь может быть загадочного по вашей линии?

– Расскажем сейчас.

– Загадочного много, – заговорил Гордеев. – Наш Центр был на связи все первые дни после начала событий, это уже потом все развалилось. Как только мне Володя Дегтярев позвонил, я сразу начал тревогу поднимать. И нельзя сказать, что на нее не реагировали, мы организация такая, что к нам все прислушиваются. И выход прямой на первых лиц. Но вот не помогло страну спасти, да и весь мир. Странным не считаешь?

– Считаю, наверное, – озадачился я. – Я вообще-то полагал, что на все ваши предупреждения наплевали по обычной нашей привычке.

– Не наплевали, – покачал он головой. – Точнее, наплевали не полностью и не везде, хотя без головотяпства не обошлось. А страна между тем развалилась. Хочешь знать почему?

– Хочу.

– Вот, а ты говоришь, что нам обсуждать нечего, – усмехнулся он. – Одновременно с сигналами из Москвы аналогичные начали поступать еще из пяти городов. Крупных.

– В смысле? – не понял я. – Это когда?

Зудин открыл папку, которую держал на колене, полистал ее, нашел нужный листок и прочитал, водя пальцем по строчкам таблицы:

– Первое официальное подозрение на начало серьезной эпидемии поступило в Центр из Москвы двадцатого марта, около семи утра. А аналогичное сообщение из Екатеринбурга пришло минут на двадцать раньше. И почти одновременно с ним из Кемерова.

– Не понял, – честно и откровенно сказал я. – Взрыв был ночью, считай что в полночь. За это время до Кемерова толком бы самолеты не долетели. Ерунда какая-то.

– Ерунда, – согласился Гордеев. – Если принять за аксиому то, что взрыв был первопричиной.

– А что еще могло быть? – не понял я. – До взрыва все шло в идеальном штатном режиме. Ни проблем, ни нарушений. Да и режимник у нас был такой, гнусный, но мимо не проскочишь.

– Я знаю, Володя жаловался на него, – кивнул Гордеев. – Но между тем у нас картина четкая – очагов заражения только у нас в стране пять. Пять, – еще раз повторил он и для вящей убедительности поднял ладонь с растопыренными пальцами, повторив: – Пять.

– Только у нас в стране, – повторил я его фразу. – А было где-то еще?

– Точных сведений не имеем, но даже по тому, чем располагаем, можно сказать уверенно: были очаги и в Западной Европе, и в Америке. Началось почти одновременно и по всему миру. Как объяснить?

– Хм… – совсем растерялся я. – Не знаю. Разве что руководство заранее планировало конец света и проводило отбор материала. Но тут момент…

– Какой? – вскинулся Зудин.