Эпоха невинности

Арчер смотрел сквозь нее, как будто бы она была прозрачной. Все, что он видел, был зонтик, розовым нимбом осеняющий ее хихикающую физиономию. Спустя мгновение он спросил:

— Вы, случайно, не знаете, зачем мадам Оленская отправилась в Бостон? Надеюсь, ничего плохого не случилось?

Мисс Бленкер отмела это предположение:

— Мне так не показалось. Она не сказала нам, что там в телеграмме, — по-моему, она не хотела, чтобы узнала маркиза. У нее такой романтичный вид, правда? Не правда ли, она напоминает миссис Скотт-Сиддонс,[79] когда та читает «Поклонение леди Джеральдин»?[80] Вы слышали ее когда-нибудь?

Арчер пытался разобраться в сумбуре своих мыслей. Перед ним словно распахнулась дверь, за которой лежало его будущее; и, пробегая глазами по этой бесконечной пустыне, он разглядел постепенно дряхлеющую фигурку человека, с которым никогда ничего не случалось. Он оглянулся вокруг на запущенный сад, на обветшалый дом и дубы, над которыми сгущались сумерки. Казалось, это именно то место, где он мог обрести Эллен; но она ускользнула, и даже розовый зонтик принадлежал не ей…

Он нахмурился и после паузы сказал:

— Возможно, мне придется завтра тоже быть в Бостоне. Как бы я мог ее найти?

Он почувствовал, что мисс Бленкер теряет к нему интерес, хотя улыбка еще держалась на ее лице.

— О, конечно, это так мило с вашей стороны! Она остановилась в «Паркер-Хаусе». Должно быть, в такую погоду в городе ужасно.

После этого они еще поболтали — но до Арчера лишь изредка доходил смысл сказанного. Он помнил только свое решительное сопротивление в ответ на ее уговоры дождаться возвращения остальных и выпить чаю, прежде чем он отправится домой. В конце концов ему удалось вырваться из объятий хозяйки и деревянного Купидона, отвязать лошадей и уехать. На повороте дороги он снова увидел мисс Бленкер. Она продолжала стоять у ворот и махать розовым зонтиком.

Глава 5

Следующим утром Арчер сошел с фоллриверского поезда в душном летнем Бостоне. Над привокзальными улицами висел смешанный запах пива, кофе и подпорченных фруктов, а народ в рубашках с короткими рукавами сновал туда-сюда с отрешенностью жителей пансиона, направляющихся по коридору в ванную комнату.

Арчер нанял кеб и отправился завтракать в Сомерсет-клуб. Даже фешенебельные кварталы имели какой-то неопрятно-кухонный вид, до которого города Европы не опускаются даже в жару. Консьержки в ситцевых платьях лениво бездельничали у подъездов богатых домов, а Коммон[81] выглядел так, словно всю ночь напролет в нем продолжался пикник. Если бы Арчер попытался представить себе Эллен Оленскую в каких-либо невероятных декорациях, то это было именно то, что нужно, — ничто не вязалось с ее обликом менее, чем этот изнемогающий от жары, полупустынный Бостон.

Он завтракал со вкусом и аппетитом, начав с куска дыни и просматривая газету в ожидании яичницы с тостами. С того момента, как он накануне объявил Мэй, что по делам фирмы он должен съездить в Бостон, он ощущал необыкновенный прилив сил и жажду деятельности. Он и так должен был в начале недели по делам фирмы возвратиться в Нью-Йорк, и все домашние уже знали это; но к тому же — волею судьбы — возвратившись из Портсмута, он нашел на столике в передней письмо из конторы, которое и послужило предлогом для изменения его планов. Той же ночью он сел на пароход в Фолл-Ривер.

Ему стало даже немного стыдно, что все получилось так легко: это напомнило ему отвратительные хитроумные уловки Лоуренса Леффертса, которыми тот обеспечивал себе свободу. Но это чувство тревожило его недолго — в настоящий момент он не был склонен анализировать свои поступки.

После завтрака он оторвался от газеты, чтобы закурить, и в это время вошли двое-трое его знакомых, с которыми он обменялся обычными приветствиями. Все шло своим чередом — несмотря на его странное ощущение пребывания в другом времени и пространстве.

Он посмотрел на часы — было уже полдесятого. Он поднялся, прошел в соседнюю комнату, написал на бумаге несколько строк и велел посыльному взять кеб до «Паркер-Хауса», передать записку и подождать ответа. Затем он снова отгородился от окружающих газетой и раздумывал, сколько времени на все это понадобится посыльному.

— Дамы, которой вы посылали записку, на месте не оказалось, сэр, — услышал он голос официанта над своим плечом. — Она вышла.

— Вышла? — переспросил он так, словно это было слово, произнесенное на иностранном языке.

Он встал и вышел в переднюю. Должно быть, это ошибка: куда ей деваться в этот час? Кровь бросилась ему в лицо — да какой же он дурак! Почему он не послал записку сразу же, как приехал?

Он взял шляпу и трость и вышел на улицу. Город внезапно стал незнакомым, огромным и пустым — Арчер внезапно почувствовал себя так, будто он иностранец, прибывший из дальних земель. Поколебавшись мгновение у дверей, он решил отправиться в «Паркер-Хаус». Что, если произошла какая-то ошибка и она все-таки там?