Эпоха Обамы

Многие эксперты отмечали, что даже если Москве не удастся связать сокращение наступательных вооружений с ПРО, отчаиваться не стоит, ведь с приходом к власти администрации Обамы проблема противоракетной обороны вообще отошла на второй план. Демократы свернули программу по размещению элементов стратегической ПРО в Восточной Европе, отказались от разработки ракет-перехватчиков с разделяющимися головными частями и сосредоточились на мобильных ракетах, которые предполагалось установить на морских платформах. Развертывание этих ракет не противоречило бы даже договору 1972 года, в котором речь велась лишь о стратегических системах ПРО. «Новая система – система тактическая, – говорили американцы. – В России классическим примером такой системы является разработка С-300». Однако, как отмечал политолог Альфред Росс «ракеты-перехватчики, размещенные на американских кораблях в Средиземном море, будут способны нейтрализовать сотни баллистических ракет, и такая универсальная система эшелонированной обороны, на самом деле, представляет куда более серьезную угрозу для России, чем скромный проект Буша-младшего»[679].

Как бы то ни было, Соединенные Штаты пошли на уступки Москве по многим вопросам. В первую очередь, был улажен вопрос о присутствии американских контроллеров на основном российском предприятии по производству ракет в удмуртском городе Воткинске. Договор СНВ-1 давал американцам право на постоянный мониторинг этого завода, однако Россия заняла на переговорах твердую позицию и добилась отмены инспекций. Хотя Соединенные Штаты, безусловно, были заинтересованы в их сохранении. Ведь российским военным в ближайшее время предстояло менять устаревшие советские системы на более современные образцы, американцы же не собирались пока строить новые ракеты и даже закрыли завод по их производству в городе Магна (штат Юта).

Большинство экспертов утверждали, что концепция умеренного сокращения ядерных арсеналов – в интересах России. «Если называть вещи своими именами, – отмечали специалисты, – договор СНВ-3 – это договор о сокращении стратегических сил США. В России через пять-шесть лет количество боеголовок в любом случае не превышало бы потолка, обозначенного в договоре, американцы же еще лет двадцать могли бы поддерживать свой арсенал на нынешнем уровне за относительно небольшие деньги».

По словам экспертов, серьезной уступкой со стороны США стало их согласие сократить не только боеголовки, но и средства их доставки (стратегические ракеты и бомбардировщики). Причем если вначале американские переговорщики не желали опускаться ниже планки в 1100 единиц, в итоге России удалось настоять на более радикальном сокращении до 700–750 носителей. Более того, американцы приняли решение засчитывать как ядерные и те стратегические носители, которые были переоборудованы под обычные высокоточные боезаряды, согласившись таким образом ограничить их количество.

Однако большую часть сокращений Соединенные Штаты планировали осуществлять не за счет ликвидации носителей и платформ, а путем их разгрузки. Как уже говорилось, таким образом создавался «возвратный потенциал» и при необходимости американцы могли резко увеличить арсенал развернутых стратегических ядерных боезарядов. Российские переговорщики были недовольны таким положением вещей, но было очевидно, что к тому моменту, когда истечет срок нового договора, а рассчитан он на десять лет, ситуация может кардинально изменится. Американцам также придется выводить старые носители из боевого состава, а Россия, которая проведет модернизацию своих стратегических сил ранее, сможет просто снимать и складировать боеголовки. Стороны, как это уже не раз бывало в истории переговоров о ядерном разоружении, поменяются местами: русские будут заинтересованы в разгрузке носителей и возвратном потенциале, а американцы начнут ворчать, что требуется не просто снимать боеголовки, но и демонтировать средства их доставки.