Эпоха перемен 2 (СИ)

— Ну и зря. На военного же учишься, так? — уточил дядя. — Тут надо крепким быть. Как иначе-то врага бить будешь? — он подмигнул.

После этого он встал, прошёл к холодильнику, достал кастрюлю с борщом, шмат сала и склянку с горчицей.

Поставив борщ на огонь, он снова сел за стол.

— Так, значится, вы учитесь и служите вместе, так? — спросил дядя, глядя на меня. — Сдружились, значит? Это хорошо. Молодцы. В наше время важно иметь надёжных друзей.

Борщ оказался вкусным. Как и сало. Я с удовольствием поел впрок, чтобы надолго энергии хватило. Что-то мне подсказывало, что ночь не будет простой. Глядя на нас с дядей, даже Серёжа справился со своим желудком и немного поел.

После этого дядя посоветовал нам поспать, и я с удовольствием последовал его рекомендации, благо сытный борщ и сало этому очень способствовали. Серёжа глядел на меня с завистью, но, кажется, так и не сомкнул глаз, до двух часов по полуночи, когда дядя вошёл в комнату и сказал, что пора.

У Антона Семёновича была бежевая шестёрка. Мы бы точно ни за что не уложили бы оба трупа в багажник, если бы не упаковали их предварительно, следуя его указаниям. А так плотненько, но они поместились.

Вытаскивали тела по очереди. Больно уж тяжёлыми оказались боевики. Дядя попытался было сам поднять тюк с усатым, но потом сказал: «Не, спину жалко, ну его…»

Наши вещи пришлось сложить на заднем сиденье. Дядя настоял, чтобы их взять с собой. «Нельзя, чтобы на вас вышли. И потом, мы сюда не будем возвращаться, ещё пару недель минимум», — пояснил он.

На улице никого не было. Лишь вдалеке, там, где канал, виднелись отсветы костра, слышалась хриплая музыка и пьяные голоса.

Только сейчас я вспомнил, что вчера была суббота. Ну да, трудовой народ отдыхает, как может. Но хорошо хоть не возле жилых домов.

— Ты садись на переднее, рядом со мной, — сказал дядя, обращаясь ко мне, когда мы закрыли багажник. — А ты, Серёг, ложись сзади. Так, чтобы видно тебя снаружи не было, понял?

— Но зачем? — удивился Серёжа.

— Затем, чтобы за такси меня не приняли. Тогда точно могут тормознуть на посту, денег взять. А так Сашка вон, выглядит уверенно, решат, что по делам едем.

— Ясно, — вдохнул Серёжа, открывая заднюю дверцу и безропотно устраиваясь на полу.

Мы ехали через город. Вернулись на другой берег Днепра по тому же мосту, по которому мы днём проехали на такси. Будь я на месте Серёжиного дяди, то, наверное, попробовал бы объехать город. Но, в конце концов, ему как местному было виднее.

Несмотря на поздний час, машин на дорогах было довольно много. Город жил своей жизнью, люди отдыхали. В воздухе плыл запах шашлыков, слышались песни.

Я старался не думать о том, что будет, если нас остановят или, например, мы по чистой случайности попадём в какую-нибудь аварию.

Но вот мы выехали из Киева и двинулись не на север, как я думал было бы логично, а на запад. Появились указатели: Ирпень, Буча, Гостомель… я вздохнул и поёжился.

— Что такое, холодно? Форточку прикрой! — дядя впервые заговорил после начала поездки.

— Да нет, нормально, так… — неопределённо ответил я.

— Серёж, ты можешь сесть нормально. Посты проехали, — добавил Антон Семёнович, обращаясь к племяннику.

Серёжа со вздохом облегчения вылез из промежутка между сиденьями и начал разминать ноги.

— Гостомель… там ведь «Мрия» базируется, так? — сказал я, просто чтобы поддержать разговор. Напряжённое молчание начинало действовать мне на нервы.

— Так, — кивнул дядя. — Хороший самолёт. Но бестолковый, как говорят. Антоновцы его под грузовик приспособили, но вот какая фишка: у него нет второй рампы на хвосте, как у «Русланов». Грузить неудобно. А грузоподъёмность повыше, конечно, но не прям кардинально.

— Ну хоть так живёт, — ответил я.

— Это да. Хоть так…

— В «Антонове» нормальные мужики работают, — одобрительно кивнул дядя. — Не стремятся всё советское наследие разбазарить. А то ведь как сейчас получается? Те самые бонзы, которые в ЦК рулили, сейчас жрут, как не в себя, разрушают то, что при них же создавалось для всего остального народа… э-э-э! — он раздражённо махнул рукой. — Ничего хорошего не будет, пока их молодые не сменят. Что у нас, что у вас.

— А что, есть кому менять? — заинтересованно спросил я.

— Да если бы… — вздохнул он. — Сейчас ведь даже у тех, кто помоложе, родители из старой партийной элиты. Да взять того же Луценко. Помяните моё слово, он ещё против Кучмы попрёт, амбиций хватает. А откуда сам появился-то? Не все помнят. Батя у него первый секретарь Ровенского обкома. Вот оттуда всё и тянется. И так кого ни копни. Так что неоткуда новым взяться-то…

Дядя почесал подбородок.