Эпоха перемен

Вообще-то вся книга Лигачёва "Кто предал СССР" выглядит как сплошное самооправдание автора. Словосочетания "кто бы мог подумать", "я и не подозревал" и т. д. и т. п. второго лица в партии и государстве средины восьмидесятых годов, звучат как-то по-детски глупо и наивно. Ведь, с его же слов, "члены ЦК чувствовали, что перестройка сворачивает с первоначального пути, идет разрушение достигнутого многими поколениями, начинается процесс отступления от социализма, несущий страдания и лишения народу". Чувствовали и молчали? А если и не молчали, то не проявляли должной принципиальности. Кто же тогда должен был думать и знать, кто должен был понять, что дело идёт к разрушению социализма в стране, "реформаторами" типа Шеварднадзе, Яковлева и Горбачёва, и вовремя остановить их, если не те, кто были рядом с предателями и всё видели и "чувствовали"? Значит "чувствовали", а сами думали: "Пускай, мол, Миша ломает, — получится у него и его команды, мы им сядем на хвост пушистый и въедем на нём в капитализм, а нет так "загрызём", — пусть сами на себя и пеняют". Выходит тоже предали? Да и куда им было деваться? Ведь вся беда государства созданного Лениным, беда этого, ленинского социалистического строя, заключается в том, что он изначально является своим же могильщиком.

Исторически давно доказано, что система управления государством, где всё поставлено на личность, где личность является и альфой и омегой, и автором и критиком, и судьёй и подсудимым, долговечной быть не может. Уже империя Александра Македонского показала тому классический пример. Она ненадолго пережила своего создателя. Тоже произошло и с империями Чингисхана и Тамерлана, а в наши годы, — с империей Ленина-Сталина. Хоть в советской империи и был провозглашён лозунг "Вся власть советам!" однако, на самом деле, власть была личностной и изначально, не терпящей инакомыслия и советов. Так, сразу после Октябрьской революции, уже 27 октября, по личному распоряжению Ленина была ограничена свобода печати. Закрывались не только буржуазные издания, но были запрещены и некоторые социалистические газеты, в том числе и органы печати Плеханова и Горького. Это был первый шаг системы к могиле. Нетерпимость к инакомыслящим устранение политической конкуренции, через 70 лет бумерангом пали на голову тех, кто считал такое правление в государстве вполне безопасным для его руководства.

Занявши ключевую позицию в системе пропаганды, Яковлев уже к 1988 году поменял практически всех главных редакторов советских печатных издательств на нужных ему людей, и те с остервенением набросились на советскую систему, не брезгуя откровенной ложью и клеветой. А Горбачёв, приблизив людей Яковлева, уже к 1989 году отправил на пенсию всех, кто был недоволен его политикой в ЦК и Президиуме. Как результат всех этих деяний в корне меняется и взгляд на наше прошлое.

И вот вам классический пример урока истории от политиков. Вспомните тех "маргиналов", "пьяниц" и "хулиганствующий уголовный элемент" которые в 1962 году "подбили" к выступлению "несознательных рабочих" Новочеркасска "против заботящейся о них советской власти". Так вот, если в 1962 году и позднее трагические события в Новочеркасске преподносили как антисоветские выступления, "несознательных рабочих", то во времена перестройки, гласности, и демократических реформ эти же события стали трактовать, как выступления "сознательных рабочих" против прогнившей советской системы, за свободу, демократию и т. д. И уже ни слова о хулиганах и пьяницах, и никакого "уголовного элемента". Хотя фактически, не в первом случае не во втором, — ни слова правды. Нормальные люди хотели нормального отношения к себе и своим проблемам, которого, увы, частенько не было в СССР, и уж тем более его нет у нас сейчас. Точно так же стали извращаться, а зачастую вообще переворачиваться с ног на голову и многие другие исторические события.