Эпоха Пятизонья

– Не надо нас добивать, – возразил «жабак», – мы улетаем через полчаса. И даем слово больше не появляться на вашей планете.

– А люди? Горожане?

– Вернем прямо сейчас.

* * *

Через десять минут они стояли у Тайницкой башни. Первая и вторая партии москвичей «ушли» через ворота.

Верка тараторила:

– А уж как мы боялись! Но тятя сказал, что будем ждать до упора.

К ним подошел какой-то человек и сказал:

– Мне поручено вывести всех наших. Вы идете?

– Идите, мы за вами, – сказал Костя.

Настроение было, как на вокзале. Все понимали, что больше никогда не увидят друг друга. Иван Лопухин спросил:

– Водочки на посошок не найдется?

– Найдется, – ответил Костя и достал хабар-кормилец.

Они выпили. Досталось даже Амтанту, который так присосался к хабару, что Иван засмеялся:

– Лопнешь!

– Вкусная водка, никогда не пробовал, – оторвался Амтант, – когда еще такой выпью?

Верка боялась смотреть на Костю, и вообще, у него было такое ощущение, что между ними возникла стена. Не пойдет она со мной, понял он, отец отговорил, напугал чем-нибудь.

Наконец ворота открылись, они вошли и тотчас вышли в двадцать первом веке. Серко радостно тянул подводу, почуяв родную конюшню.

Костя вздохнул с облегчением: Москва и Кремль был целы. Не соврали каран-караты, подумал он. Только на душе почему-то было тяжело.

– Ну что, пора прощаться? – сказал Серега Гнездилов, протягивая руку.

– Погоди, ты что, не с нами?

– Я всегда хотел пожить в древних веках, – объяснил Гнездилов. – Там интересней.

– Там же зеленки нет, – напомнил Костя.

– Ну и что? Зато простор и есть куда руки приложить.

Костя подумал, что Верка бросится к нему на шею, но она продолжила стоять рядом с отцом, а потом вообще отвернулась.

– Трогай, – сказал Лопухин и дернул вожжи.

Серко обрадовался и с ходу набрал скорость. Подвода затарахтела по асфальту.

– Ну бывайте, ребята! – крикнул Лопухин и запрыгнул в подводу, в которой уже сидела Верка.

– Может, свидимся? – крикнул Серега Гнездилов и побежал догонять.

– Погоди, погоди! – Костя в два прыжка настиг его и сунул ему в руку хабар-кормилец. – На счастье!

Он стоял и смотрел, как отъезжает телега. Подошел Амтант:

– Хозяин…

Костя тяжело вздохнул и посмотрел на него:

– Ну что, идем к нашим, обрадуем их?

– Как скажешь, хозяин.

– Да не хозяин я тебе вовсе, а друг.

– Как скажешь… хозяин… – добавил Амтант и шагнул вслед за Костей, который уверенным шагом направился к Спасским воротам.

Напоследок он оглянулся. Кольцо из белых лохматых облаков пропало, его место тут же заняли веселые тучи, и пошел теплый весенний дождь.

* * *

– Да-а-а… эта история не для фанфика, – философски изрек Бараско, обнимая Костю Сабурова. – С победой тебя, друг! Теперь ты настоящий черный сталкер!

– Ты в этом уверен?!

– Я был в этом уверен всегда! – серьезно сказал Ред Бараско. – Но мы обсудим это, когда ты отдохнешь и соберешься с мыслями. А пока, кажется, к тебе пришли…

– Кто?.. Где?.. – Костя завертел головой.

Он увидел ту, которую за эти три дня успел подзабыть и которую до сих пор любил: в конце аллеи стояла Лера с сияющими глазами.

Господи, какая я скотина, подумал он и быстро пошел, а потом и побежал навстречу девушке.