Эпоха Пятизонья

Отдел шуб был безжалостно перевернут. Дорогие меха валялись в углу. Костя раздвинул покореженные жалюзи, выглянул в окно и замер: прямо из тумана торчал зад танка. Туман же лежал, подобно огромному одеялу. Кремль с его шпилями, куполами и маковками был похож на остров, и казалось, Костя находится так далеко, что до него надо брести целую вечность. Когда я дойду, подумал Костя, все будет кончено. Он не знал, что именно кончится, может быть, его оставят сомнения, а может быть, он наконец поймет, кто сотворил Кремлевскую Зону. Но эта мысль его позабавила своей простотой. Он бесшумно влез на сгоревший танк без башни, погрузившись в этот странный туман. Ничего не произошло: не загудело, не загремело: «Аларм! Аларм!» Идиотизм, думал он, может там ничего и нет? А я стараюсь!

Вдруг рядом кто-то протопал – большой, огромный, как жираф. Костя от неожиданности присел. Гатлинг ГШК-6 предательски звякнул о броню.

– Ты слышал?.. – спросил кто-то справа не далее как в десяти метрах.

В ответ раздались неясные голоса. Снова что-то промелькнуло, потянув за собой клочья тумана. Костя увидел гигантский силуэт, похожий на богомола в профиль. Большие жилистые ноги казались костылями, на них покоилось сутулое плоское тело с крохотной головой без шеи и с прижатыми к бокам руками.

Костя суеверно закрыл глаза. Это был «механоид». Один из вариантов, таким его обыгрывали в прессе и на телевидении, таким его запечатлели в памяти Кости, когда накачивали информацией под гипнозом. Такие «механоиды», в отличие от «нитридо-платиноидов», обитали во всех пяти Зонах. Их называли «богомолами». Правда, в Чернобыле он с ними не сталкивался. Они появились позже. А откуда, никто не знал. Просто появились и все. Универсальные солдаты. Такими их выдумали и создали. Кто – тоже неизвестно. Земная наука только-только начала классифицировать инопланетный разум. Предполагали, что «механоиды» находились на стыке видов и были опасны прежде всего тем, что могли быть вооружены любым оружием. И пока ты с ними не столкнешься в бою, ты не поймешь, чем именно. Они не обладали взрывной реакцией «протеинового матрикса», зато были выносливы и чрезвычайно сильны, как бегуны на длинные дистанции. Их мышцы, сделанные из симбонановолокон, требовали предварительного разогрева, зато потом «богомол» на одной подзарядке мог двигаться хоть трое суток, хоть неделю, все зависело от погоды. Кроме того, часть энергии они могли запасать во время движения, поэтому были выгодны прежде всего для патрульной службы. И порой нерадивый командир выгонял «богомола» из казармы «накопить энергию», экономя таким образом ресурсы. Правда, было одно «но»: при такой эксплуатации мышцы «богомола» изнашивались чуть ли не в десять раз быстрее обычного режима. Но кого это волновало на войне или на чужой планете? Стоило заменить мышцы – и «богомол» снова был готов к подвигам. Головы у них были бронированы овальными стальными пластинками. Костя увлекся фантазированием. Переманить бы «механоидов» на службу человечеству. Тогда с ними можно осваивать любые миры. Но, увы, мир больше интересовался Пятизоньем, чем иными планетами. Выходило, что Пятизонье вольно или невольно тормозило развитие человечества. Действительно, думал Костя, или конец цивилизации, или следующий скачок в развитии. Чем все это кончится, неизвестно.

– Нет… – произнес кто-то с другой стороны танка, – так мы никого не поймаем… Этот чертов туман… Все системы контроля зависли.

– Ты думаешь, сталкер остался жив? – спросил «богомол» слева от танка.

Голоса были странными, какими-то бесполыми, с механической основой, словно вещали две шарманки.

– Я ничего не думаю, у нас есть приказ. Сказано: поймать!

Костя их не видел, а представил: над туманом возвышаются два очень голенастых «механоида» и уныло треплются, покуривая сигареты.

– Приказ приказом, а я бы не особенно надрывался. У меня после сражения все поджилки трясутся.

И действительно, «механоид» переступил ногами, как лошадь, когда ее долго не кормят, нетерпеливо, в тревожном предчувствие худшего. Суставы его скрипели, как жернова.

– Перейди на режим ожидания.

– Уже…

– Что уже?

– Уже перешел, со вчерашнего дня. Все равно не помогает. Жрать охота. Энергии не хватает. Вижу только перед собой, боковое зрение на правом упало до тридцати процентов, на левом – до десяти. Правая коленка плохо гнется, бедро…

– Ну ладно… ладно… терпи. У нас у всех не хватает энергии. Вечером или зарядимся, или пожрать дадут. Солнце вот-вот откроется.

– До вечера я не доживу. Жрать охота сейчас. Не смогу быстро переходить на режим бега.

– Я тоже, а этого все равно поймаем, – пообещал «богомол» слева.

Должно быть, он старший, с невольным уважением подумал Костя. Побаивался он начальства. Была у него такая неизлечимая болячка.

– А если упустим? – Вопрос был задан самым унылым тоном, на который был способен биомеханический механизм.

– Упустим? Не-е-ет! Нас переведут в сторожа, а кормежка там сам знаешь какая.

– Знаю… – с горечью ответил больной «богомол». – Пропади оно все пропадом! Когда это все закончится?!

– Тихо, не болтай. Идем!