Эпоха Пятизонья

Костя хотел рассказать о черных сталкерах, что их привлекли к работе, но никто из них не смог проникнуть в Зону, что все погибли, как погибла и Софринская особая бригада оперативного назначения, но внимательно посмотрел на Серегу Гнездилова и ограничился коротким ответом:

– В общем-то, да.

– Так бы сразу и сказал, а то я подозревал тебя в чем угодно.

– В чем же? – удивился Костя.

– Да хотя бы в дружбе с майором.

– А что в этом плохого?

– Ничего, только… м-м-м…

– Что?!

– Непонятный он, с кем-то разговаривал за печкой.

– Майоры тоже не каменные люди, – заметил Костя. – У них есть свои слабости.

– Ничего это не слабости!

– А что?

– Я не знаю… – пожал плечами Гнездилов. – Такое ощущение, что он докладывал кому-то.

– Может, и докладывал, – допустил Костя. – Теперь уже ничего не поделаешь. – Но все еще до конца не верил, что майор Олег Павлович Базлов – предатель.

Странным было лицо у Сереги, словно он завидовал чему-то, и, честно говоря, Костя его не понял. Он лишь в очередной раз подумал, что «фрактал» «фракталу», видать, рознь. Одни враждебны человечеству, другие, как Гнездилов, живут рядом и в ус не дуют. Не поймешь их. Вечные люди что ли?

Верка тоже не удивилась, словно была готова к чудесам.

– Да?.. – задумалась она, поглаживая утихомирившуюся Дусю. – А я даже не подозревала… – И оглянулась туда, откуда шел гул. – А где эти пленники сидят?

Костя пожал плечами.

– Я Базлова давно знаю… – заверил их он, а сам подумал, как давно? Всего-то двое суток, а кажется, что всю жизнь. Половину из этих двух суток Базлов где-то шлялся один-одинешенек и что-то делал. Если с Базлова сотворили копию «нитридо-платиноида», то я не виноват. Может, в этом вся проблема? Ведь с Базловым должны были работать? Как это я раньше не задумывался? Нет, не может быть, чепуха, так не бывает. Майор не может быть предателем. А какие речи он говорил! Как красиво изъяснялся! И каким правильным и мужественным казался. Один баритон его чего стоил!

Первые робкие сомнения появились в Костиной душе: но ведь майор бежал из плена, и мы ходили по подземелью, а потом пьянствовали с «фракталами», надеясь с их помощью разузнать что-нибудь о Зоне. У майора было сто десять возможностей убить меня одним махом. Я бы даже пикнуть не успел. Почему же не убил, если он на стороне «фракталов» и «жабаков»? На этот вопрос у Кости не было ответа. Значит, Базлов свой и пропал он, как герой. Я когда выйду отсюда, всем так и сообщу: Базлов Олег Павлович – герой, каких еще поискать надо.

В общем, тяжело было Косте, и ничего он с этим поделать не мог. Он уже поглядывал в сторону Тайницких ворот и собирался с духом, чтобы отправиться туда, прислушиваясь между делом к трепу Сереги Гнездилова и Верки, но тут в ухе раздался усталый голос генерала Берлинского и шлем-самосборка накрыл голову.

– Что-то ты, сынок, пропал! Не рано ли?

– Здравствуйте, Эдуард Петрович! – завопил Костя. – Сто лет с вами не разговаривал! – Он даже подскочил от радости, словно услышал голос любимой девушки.

Генерал Берлинский молчал целую минуту, потом прочистил горло:

– Ты меня в краску-то не вгоняй на старости лет! Мы тебя здесь вызываем тридцать часов кряду! Как твои дела, сынок?

Костя подмигнул Верке и Гнездилову, которые, открыв рты, пялились на него.

– Вот сижу и думаю, – радостно ответил Костя, – как в «третий мир» попасть.

– А что это такое? – Голос у генерала был очень и очень усталым.

– Да понимаете, я из семнадцатого века собираюсь шагнуть еще куда-то, то есть в этот самый «третий мир», подозреваю, что оттуда гул и идет, а что это такое, сам не знаю. Вот с приятелями треплемся и гадаем на кофейной гуще, как туда проскользнуть незаметнее.

Он хотел рассказать, что они едва не угодили в лапы «протеиновым матриксам», но, пока говорил о «третьем мире», понял, что это делать необязательно, не дай бог связь оборвется.

– Я хочу напомнить, что у тебя осталось очень мало времени. – Генерал шумно вздохнул, чтобы передать всю тяжесть ситуации. – Меня наверху уже никто не слушает. Хорошо, если… если… м-м-м… в общем, если вышестоящее руководство не нарушит своего слова. Сам понимаешь, что поставлено на карту. Быть может, судьба всей страны. Никто не может предсказать развитие ситуации. За сутки Зона скачком расширилась на сто пятьдесят метров. Есть потери среди наблюдателей. Так что будешь выходить по Устьинскому мосту. Нащупали мы проход, который то открывается, то закрывается. А кто у тебя приятели? – Голос генерала уже звучал глуше, словно кто-то невидимый крутил настройку.

– Девушка Вера и Сергей Гнездилов… – ухмыляясь, сказал Костя, ему почему-то стало весело, должно быть оттого, что он представил, как вытянулось бы лицо у генерала, если бы он увидел Верку и Гнездилова.

– Гнездилов, Гнездилов… – задумчиво повторил генерал. – Что-то знакомое… Дай вспомнить… Наведем справки. А что за девушка? Ты не можешь удержаться, чтобы не завести подружку?

– Подружка, – согласился Костя, – но не та подружка, что вы подумали. Совсем другая подружка, из семнадцатого века…