Эпоха победителей. Воспоминания пламенных лет!

В 1938 году он оканчивает Чкаловское военно-авиационное училище, осваивает специальность штурмана, после чего попадает в бомбардировочный авиационный полк, где доводит свое мастерство до совершенства.

Конечно, беспрепятственно дойти до Берлина, с аэродромов Юго-Западного фронта, было тяжело. Когда уже при пересечении линии фронта, немецкие противовоздушные службы начинали отслеживать перемещение самолетов. И, на дальних подступах к Берлину, самолеты были взяты в перекрестие прожекторов.

– Ну, все, теперь поведут! Разрывы все ближе и ближе.

– Скоро накроют нас.

– Хрипит в ларингофон командир.

– Бросай машину в пике. – Штурман ему вторит.

Машина несется. Все ближе земля.

– Ручку давай на себя!

Еще немного, и над землей слышится крик. – Ушли!

Снова плавно моторы ревут, чувствуя ровный полет.

Стрелок-радист, сквозь шум кричит.

– Командир, радио есть! Уходим на Бухарест!

Отбомбившись в районе Бухареста, с пробоиной в крыле, через Карпаты и на честном слове дотянули домой. Потери минимальные. Многие говорили, что напрасно: «Главная цель не достигнута». Но они упрямо отвечали: «Пока не достигнута». Глубокие тылы противника были потревожены.

Противник сосредоточил внимание на противовоздушной обороне своего потревоженного Юго-Западного фланга и, на некоторое время, снизил интенсивность авиационного натиска на нашем участке.

А наши летчики уже в последующем, после передислокации, уже вдали от нас, в 42-м году, в группе А. Молодшего, который в октябре 41-го стал Героем Советского Союза, осуществили свою мечту, нанесли удар по логову и отбомбились по Берлину. И за мужество и отвагу, при нанесении ударов по глубоким вражеским тылам, стали Героями Советского Союза.

Вот они, на поляне, довольные и счастливые, замаскировав самолет еловыми ветками и усевшись рядом всем экипажем, после удачного налета на Берлин, обсуждают подробности этого, ставшего впоследствии героическим полета, принесшего командиру корабля – Симонову М.В. и штурману – Несмешному Г.И. в 1942 году звание Героев Советского Союза.

Но это было потом, а пока мы использовали относительное затишье и провели все организационные мероприятия.

Слева направо: Симонов М.В., Несмашный Г.И., Калашников, Дуриков. Экипаж самолета после бомбежки Берлина. Август 1942 г.

После этого техническое обеспечение работ, подача электроэнергии из Донбасса подача железнодорожных составов к месту погрузки была отлажена, можно сказать, на отлично – невзирая на все трудности фронтового бытия.

Ночью опять звонок: «Николай Петрович, составы подали, а чем кормить людей – наши запасы кончились». Тогда не принято было говорить: «Это не мой вопрос, обратитесь к другому товарищу». Тут же связываюсь с П.С. Резником, который в то время занимался сельским хозяйством.

– Петр Савельевич, давай передадим заводам запасы продовольствия и стадо скота одного из совхозов.

– А на каком основании?

– Слышу в трубке его грубоватый, рокочущий голос.

– А на основании фронтовой необходимости. Под нашу ответственность. Проведем решением бюро.

И обком партии решает и этот вопрос. Что бы ни говорили впоследствии, вспоминая былые времена, говорил Отец, – а мы были готовы к такому ходу событий ещё, с февраля 41-го, когда 18-я партконференция подняла роль и значение партийных органов во всех вопросах.

Круглосуточное питание, слаженный ход работ, нам удалось организовать с такой четкостью, что в отдельные дни на Восток стало уходить до 800–900 вагонов. Не хватает железнодорожных платформ для перевозки тяжелых станин прокатных станов, усиливаются 60 тонные платформы, нет 150 тонных подъемных кранов – погрузка идет 75-тонными – поочередно каждого торца станины.

Однако немцы, ниже острова Хортица, начали готовить понтонную переправу, почти на глазах у наших истребительных батальонов левого берега Днепра. Это известие серьезно взволновало обком партии. Передав эту информацию в штаб фронта, и попросив принять оперативные меры, мы срочно собираем бюро обкома. И не дожидаясь помощи фронта, принимаем решение – взорвать центральный проран плотины. Конечно, известив центр о принятом решении.

Но в тех условиях, когда немецкие войска прорывали оборону на многих направлениях, часто решения принимались на месте, местными властями, конечно под их ответственность в случае неудачи, но тогда никакой перестраховки у руководителей не было, и они смело принимали решения в зависимости от остроты создавшейся ситуации. Гибель людей в боях меняла психологию.