Эпоха Полтины: Декста Квинта

Склонившись над мешком, он с трудом извлек небольшой сундук из тёмного железа и откинул крышку, давая им возможность разглядеть точный дубликат карты Колоний. На ней было отображено всё, начиная от Рубежных Башен и заканчивая мелкими островками. Грэйз взялся за края карты, нащупал пальцами зажимы и, надавив на них, потянул вверх. Механизм пришел в движение и карта приподнялась на стойках, открыв им вид на мешанину трубок и стеклянных ёмкостей под собой, сходящихся на куске арканита. Бэну это устройство напомнило уже виденную им бомбу и он невольно поёжился.

— Это негатор, — пояснил Лысый, — чертовски полезный магифакт в море. Вот только три проблемы — дорогой, массивный и жрёт много арканита. Одного куска хватает лишь на несколько пусков. Но нам и этого вполне хватит.

— И как эта штуковина работает? — спросил Костоправ, внимательно рассматривая магифакт.

— Всё просто — включаем и смотрим на карту — негатор высвечивает сетку координат и обозначает на ней наше местоположение. Он привязан к опорным точкам — Рубежным Башням. Так что их магический импульс и послужит нам путеводной звездой.

— А ты хорошо подготовился, — буркнул Кейн.

— Конечно. Грех халтурить, когда есть время и деньги.

С этими словами Грэйз активировал магифакт.

8

Спустя несколько дней они прибыли в Ригаду.

Им повезло — по пути не попадалось ни кораблей, ни штормов. Так что в относительном спокойствии они добрались до Терра Секунды и причалили к берегу. Выгрузив всё, что могло им пригодится (в том числе негатор, который их проводник велел нести Бэну), они пробили дно лодки и, потопив её, отправились в город.

По дороге Кейн всё ещё сомневался в правильности своих действий. С одной стороны, если бы не этот мужик, то они почти наверняка были бы сейчас мертвы, но с другой — стоит ли за ним идти? Что их ждёт в Накруше? Может, Костоправу и понравится быть шестеркой у какого-то там владыки, но вот Кейна не устраивало быть в должниках у бандитов. А то, что им предъявят счёт за спасение, он не сомневался.

Ригада была крупным портовым городом, четвёртым по объёму в Колониях. Попасть сюда значило многое. Ведь если ты был жителем какого-либо из городов Терра Секунды, будь то Ригада, Санат, Новый Дзорт или иных колониальных полисов-государств, вступивших на правах автономии в Акмеанский Альянс, то ты считался лексиатом — осознанным гражданином, который был частью общества, живущего по принципам закона и права, выполняющий свои функции и обязанности, и обладающий ввиду этого широким набором привилегий. И по истечение так называемого испытательного срока и после доказательства своей лояльности ты мог претендовать на переселение в Акмею, где мог трудится и дальше, чтобы в итоге получить возможность войти в высший лексиат, к которому относились только граждане, совершающие для общества неизмеримо больше остальных и поэтому имеющие полное право влиять на дальнейшую политическую судьбу общества и государства. Только обладающие этим, с недавних пор юридическим, статусом, могли состоять в политических партиях и принимать решения. А если у тебя более завышенные амбиции, то можно продвинуться до истинного лексиата — таковым мог считать себя гражданин, все свои устремления направивший на службу обществу, большую часть доходов отдающий или публично жертвующий государству, делавший даже свою личную жизнь общественным достоянием, трибуной, с которой и с помощью которой он выражает свои общественно-политические идеи. Такая столь важная персона делает себя отражением интересов и чаяний своих друзей, соседей — всех, выразивших ему публичное Доверие, и выражением чьего общественно-политического убеждения может являться любая его деятельность: трудовая, культурная, и даже спортивная. Кейн знал только одного такого "истинного", да и то только потому, что его имя было знакомо почти всем в Колониях — Нигидл Йемер, держатель контрольного пакета ценных бумаг грандгильдии "Аэгис Материум", который входит в пятёрку самых богатых людей архипелага по версии газеты "Голос Велюсы" и при этом жертвует почти половину своих доходов государству и разной благотворительности. Сейчас, в свете последних событий с участием Эгиды, Кейн с иронией относился к тому, что Йемер разделяет воззрения либералов. По его мнению, он был обычным циничным лицемером и никем более.

Во всяком случае, очень многие стремились сменить свой статус делексиата (так граждане акмеанских республик и полисов называли всех жителей остального архипелага, не входящих в Акмеанский Альянс, считая их "варварами" без сформированных понятий общественной пользы) на лексиата. Что до Кейна и Бэна, то они уже примерили на себя это "почётное" звание и возвращаться к нему желания не имели. Велика честь, работать половину дня на себя, а другую бесплатно на государство. Хотя у лексиатов не было преступности, было тепло, были гарантии соблюдения их прав государством. Но, по мнению Кейна, жизнь там остановилась — это было болото, затягивающее тебя всё глубже в инерцию, где ты медленно гнил и, в конечном итоге, умирал.